— “Надейся на лучшее, но готовься к худшему”. — Усмехнулся перерождённый, вставая из-за стола и захлопывая форменную мантию. Это одеяние, в отличии от привычного костюма, не несло в себе никаких дополнительных функций, и могло быть сброшено на землю буквально парой движений. Хоть какую-то защиту обеспечивала сокрытая под ней одежда, да выдаваемые стражам артефакты. А так как Элина не интересовало ни то, ни другое, из всего положенного снаряжения он взял лишь эту, с позволения сказать, накидку. — “Раз уж ответы не всплыли сразу, придётся тебе перелопачивать вообще все записи”.

Если бы Эрида могла, то она непременно вздохнула бы. А так лишь дёрнула кончиком хвоста, да проворно вскочила на плечо перерождённого, решив не оставаться в кабинете. Во-первых потому, что ей ещё плохо давался контроль над телом в значительном от него удалений, а во-вторых — из-за свойственного женскому полу любопытства.

Она наблюдала развернувшуюся семейную драму от начала до конца, так что потенциальная развязка истории её очень сильно интересовала.

— “А то я не знала, что ты свалишь на меня всю рутину. Ну да ничего, скоро я разберусь с параллельным мышлением и смогу одновременно заниматься ещё и тем, что мне интересно”. — С гордостью бросила змейка.

— “Или двумя рутинными вещами сразу”. — Заметил перерождённый, спустившись по крутой лестнице прямо в холл здания. Приметный силуэт отца сразу же бросился ему в глаза, и Дорш это определённо заметил, приглашающе махнув рукой и выйдя наружу.

— Отец, если ты хочешь обсудить просьбу старейшин…

— Нет, Элин. — Мужчина оборвал сына на полуслове. — Я уже понял, что своё мнение ты менять не собираешься, и налаживать контакт с главами ветвей — тоже. Так что сюда я пришёл не как глава клана, но как отец. Уделишь мне несколько минут?

— Сколько-то времени у меня есть. — Не стал отказывать Элин, почувствовав укол совести. Да, в последнее время он частенько ссылался на занятость. Да, не мог, — или не хотел? — выкроить даже пары часов для того, чтобы обстоятельно поговорить с Доршем. Но когда-нибудь это всё равно должно было произойти, так почему бы и не сейчас? — И я… кхм, хочу сразу извиниться за то, что избегал разговоров с тобой.

Мужчина неопределённо махнул рукой, выбрав место для разговора. Им стала потрёпанная жизнью скамья в тени могучего дерева, укрывающего своей кроной всё пространство в радиусе десятка метров. Воистину, такие великаны в черте города встречались крайне редко, так как планировка постоянно менялась, и слишком старые деревья просто выкорчёвывали.

— Я бы поступил так же, если бы мой отец принял чужую сторону, не удосужившись лично проверить человека, из-за которого возник конфликт. Мы, Нойр, в юности отличаемся особой вспыльчивостью. А позже, видимо, ей на смену приходит излишняя самоуверенность. — Дорш улыбнулся, и Элин, припомнив себя в детстве, сделал то же самое. Не то, чтобы в своём тихом детстве он был вспыльчивым… но что-то такое в его характере точно было. — Так что по этому поводу старейшины тебя больше не побеспокоят. А сейчас я бы хотел, чтобы ты честно ответил на один мой вопрос…

— Если это будет в моих силах. — Пообещать честно ответить на любой вопрос экс-абсолют не мог, так как не знал, что именно спросит отец. Но и лгать, давая такое обещание, чтобы тут же его нарушить он не хотел.

— Ты планируешь стать главой клана Нойр, когда придёт время?

На несколько секунд установилась мёртвая тишина — замолкли певчие птахи, стих ветер, а насекомые предпочли забиться в самый далёкий угол, дабы лишний раз не отсвечивать.

— Это необходимость, отец. — Элин поджал губы. — Моё мнение здесь если и учитывается, то в самую последнюю очередь.

— Так я и знал. — Дорш нервно хохотнул, убрав руки за спину и оперевшись на них. Взгляд мужчины устремился куда-то вверх, а мгновением позже он тихо добавил: — Иннес беременна. Это будет мальчик, так что выбор у тебя, сынок, теперь есть.

— Что? — Вершина человеческой мысли — одно слово, вопрос, восклицание и отражение шока в одном флаконе. Перерождённый не мог даже предположить, что с его родителями произойдёт что-то подобное, ведь у Нойр был негласный закон, гласящий, что наследник должен быть только один. За счёт этого в клане никогда брат не шёл против брата, и это было по-своему хорошо… — Это… замечательно, папа. Поздравляю!

— Не злишься?

— А должен? — Прикинув что-то в уме, Элин продолжил. — Я сам ушёл за стены, и в ваших глазах действительно мог не вернуться. Хотя… нет, не мог — должен был не вернуться. Статистика беспощадна, и в то время она говорила не в мою пользу.

Лишившись наследника, Дорш был вынужден как можно быстрее это исправить. Ни он, ни Иннес со временем не молодели, и промедление в этом вопросе могло привести их ветвь к краху. Было ли там давление со стороны старейшин, или Дорш, как глава клана, сам принял такое решение — вопрос десятый.

Наиболее важным было то, что теперь у Элина должен появиться брат.

— Меня радует то, что ты это понимаешь, сын. Но каков будет твой ответ теперь?

Элин не любил долги, но при том у него их было по меньшей мере два. Долг перед кланом — и долг перед человечеством. Он не мог просто взять и отказаться от одного из них, и потому пытался усидеть на двух стульях разом — что, если мыслить рационально, было практически невозможно.

А теперь перерождённый почувствовал близость свободы.

Той свободы, которой он так жаждал.

— Я буду защищать Китеж, отец. Но место главы клана… — Внимательный взгляд Дорша, казалось, впился в саму душу экс-абсолюта. — …будет лучше, если оно отойдёт брату.

Сумерки наступали медленно и неспешно, ровно так, как и должно быть летом. Впрочем, перерождённый едва ли мог сказать, что вместе с поздним вечером приходила и темнота. Солнце хоть и скрылось за горизонтом, но его многократно отражённый свет всё равно дотягивался до Китежа, обволакивая его мягкими, огненно-рыжими лучами.

Прохладный, — на такой-то высоте, — ветер ласкал прикрытую лёгкой хлопковой рубашкой кожу, в нос бил непередаваемый аромат цветущего луга, а глаза отдыхали, глядя на раскинувшиеся далеко внизу улицы. Люди суетились, люди метались, люди спешили — обычный вечер перед наступлением комендантского часа был именно таким.

Был живым.

Элин чуть шевельнулся — и этого движения хватило, чтобы мелкий мусор, коего хватало на вершине сторожевой башни, полетел вниз, отчаянно противясь хищным порывам ветра. Но перерождённый не обратил на это особого внимания, продолжая наслаждаться пришедшим после разрешения большей части проблем спокойствием. Он давненько не позволял себе расслабиться именно таким образом, сбежав от суеты и оставшись наедине с самим собой.

Почти наедине — змейка всё равно была рядом, хоть и не подавала вида.

Симбионты.

Марагос.

Мир.