Я хохотнул:

– Здорово!.. Тебя где высадить?

– Поближе к Скобелевской. Я не привередливая.

– Это где?

Она удивилась:

– Не знаешь?.. Какой же ты автомобилист, ты ж по ней долженвыезжать или проезжать обязательно!

– Если честно, – признался я, – то я сегодняпервый раз за рулем. Без инструктора. Первый раз еду домой. Так что ты со мнойрискуешь, рискуешь…

Она засмеялась, я видел боковым зрением ее румяное лицо сподведенными бровями, свежие щеки.

– Кто не рискует, тот не получает зеркалом заднего вида поморде!.. Как говорят, от несоблюдения техники безопасности человек может нетолько умереть, но и родиться.

По обе стороны проплывали высотные дома, у нас в Бутово всевысотные, ветерок шевелит волосы, верхний люк приоткрыт, девушка щебечет, ротне закрывается ни на минуту. Говорят же, что даже если женщине нечего сказать,это не значит, что она будет молчать, но и то, что я ее подвожу, она экономитпятачок, вот и отрабатывает, создавая мне хорошее настроение шуточками, которыеуже слышал, репликами, которые я сам произношу по десять раз в сутки,нормальная стандартная девчонка со стандартным набором расхожих острот,завсегдатайка дискотек, любительница вечеринок…

– Если ты пригласил девушку на танец, – слышал явеселый щебет, – и она согласилась, то не радуйся: вначале все-таки придетсяпотанцевать. Но если есть машина, да еще такая крутая тачка, то этитанцевальные прелюдии не обязательны…

– Да какая крутая, – ответил я с неловкостью. –Обыкновенный опелек…

– Иномарка! – возразила она с почтением. – Ничеготы не понимаешь в повседневной жизни. Женщина хочет многого, но от одногомужчины, а мужчина хочет одного, но от многих женщин. Компромисс легче всегонайти тем, у кого есть машина! Особенно иномарочнику. Как ты смотришь набезопасный секс?

– Безопасный секс тот, – отшутился я, – который неприводит к женитьбе.

Она засмеялась:

– Так ты еще и не женат? Осторожный… А по-моему, лучшесделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал.

– Лучше плохо, – спросил я, – чем никак?

– Почему плохо? – удивилась она. – Ты не похож начеловека с подобными проблемами. У тебя здесь как?

– Ты насчет внебрючной связи?

– Тепло-тепло…

– Вообще-то генитально, – ответил я.

Она смотрела перед собой в окно, а ее ловкие пальцыбезошибочно нащупали мое причинное место. Я услышал треск «молнии». Черезпару секунд притворяться импотентом было поздно.

– Однажды в студеную зимнюю пору, гляжу, поднимаетсямедленно… – сказала она нараспев. – Ты не абонент сети MTS?

– Нет, – ответил я растерянно. –Я билайновец…

– Жаль, – ответила она очень серьезно. – Дляабонентов сети MTS – 10 секунд бесплатно.

Мы рассмеялись, я начал сворачивать на дорогу к лесу. ЮжноеБутово целиком в лесу, здесь половина населения с велосипедами, так что ещечерез пару минут я припарковался в уютном месте. Что делать, женщины любятушами, а мы – где придется.

Наверное, она предпочла бы, чтобы я не останавливался, какраз бы успели доехать до ее скобелевского дома, но я не настолько крутой ездецили даже ездун.

– А ты всегда на такой тачке и один? – спросилаона.

– А что остается, – ответил я легко. – Былаодна… Мы с ней дружили понемногу, потом она ушла. Теперь дружу один.

Она засмеялась, пятки вместе, соски врозь, вся горячая,налитая соками, спелая, острая на язык… как уже чувствую.

– Лучше синица в руках, – сказала она, – чем вкаком-нибудь другом месте. Особенно когда это не синица… а вот такойкрасноголовый дятел. Да и о природе заботимся, не надо выбрасывать всякий мусориз окон, а то дети потом находят и надувают. А дикие утки так и вовседавятся…

Горячая волна прошла по телу, взрыв в черепе, дрогнула икачнулась земля. Я видел, как мимо прокатил велосипедист, замедлил, дажепритормозил, в глазах острая зависть. Как же, у крутого парня на иномаркевозможности… На параллельной дороге прокатилась потрепанная милицейская волга,но счастливые ментов не замечают…

Какой из меня крутой, сам знаю, но девчонка подняла голову,щеки раскраснелись, кровь прилила и к губам, они стали вдвое крупнее и ярче,глаза блестят.

– Чудесно, – выдохнул я. – В самом деле, начерта мне сейчас Киев?

Я включил зажигание, машина медленно пошла набиратьскорость. Девушка сидела рядом чинная и благовоспитанная, на губах загадочнаяулыбка, я сразу вспомнил про загадочную улыбку Джоконды.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Катя, – ответила она. Порылась в сумочке, я увиделмелькнувший блокнотик, тут же ее пальцы ловко засунули мне в нагрудный карманлисток. – Вот телефон. Мы ж почти соседи – бутовцы. Ты парень смашиной, иномаркой. Все девчонки с ума сойдут от зависти, если хоть раз к моемуподъезду подъедешь и просигналишь!

У меня вообще-то была мысль, что я кончил раз инавсегда, всегда после вот так думаю, но посмотрел на ее профиль, внезапно всердце кольнула жалость. Самое дешевенькое платьице, стоптанные туфельки,копеечные сережки в розовых мочках… Голодный взгляд, явно даже на такие туфли исумочку выцарапывает из еды…

– Заеду, – пообещал я.

Она взглянула с благодарностью. Я подумал, что своимприездом подниму ее социальный статус в глазах не только подруг, но и старушек,оккупирующих лавочки возле подъезда.

В свой двор я заползал осторожно, словно двигался вгустом тумане. Двор заставлен машинами, кое-где горбятся уродливые «ракушки», алегковые автомобили стоят на тротуарах, газонах, перегораживают тропки кдетской площадке. Раньше я злился, готов был с балкона бросать им на крышубутылки с бензином или хотя бы кирпичи, но вот теперь сам…

Если честно, я еще вчера на компе поставил макет двора итренировался заезжать на своем виртуальном опеле. Именно на опеле, чтобы рукипривыкли к движениям, вовремя переключали передачи.

С моей точки зрения, я осторожничал чересчур, ноавтомобилисты, которые наблюдали за мной со страхом, облегченно вздохнули,когда я втиснул свою иномарку между двумя потрепанными жигулятами и выключилдвигатель.

На лавочке старухи, детишки бегают со щенком. Старухипосмотрели со сдержанным неодобрением, автомобили – зло, воздух портют, новозражать не решились, я не гость, над которым можно поизгаляться вволю, здесьживу, это мой дом, машину ставлю по праву. Во всяком случае, по праву остальныхполутора десятка автовладельцев.

Дверь заперта, отец еще на службе. Я отпер, сразу же накухню, кофеварка, запах кофе, усталость начала выпариваться из тела, как влагаиз мокрого белья на веревке.