ещё командует майор Виктор, довольно самоуверенный тип, как и положено недалекому крестьянскому парню, ставшему офицером, благодаря правильной идеологической подкованности и повышенной карьерной ретивости. Так понимаю, с географией он и его штурман не дружили, потому что отбомбились совершенно на другой холм. Не уверен, что там были вражеские позиции. Скорее всего, досталось мирным жителям. Зато там не было зениток, так что дело могло быть не в географии.

— Мы пролетели Гарабитас, — предупреждал я по рации, когда понял, что направляемся не туда.

— Выполняйте приказ! — прикрикнул в ответ майор Виктор.

Не стал спорить в эфире, отбомбился туда же, куда и он.

По прилету командир «Группы двенадцать» сделал втык майору Виктору за то, что разбомбили не ту цель. Пехота позвонила и пожаловалась, что из-за нас у них захлебнулась атака. Плохому пехотинцу еще и авиация мешает.

— Камрад Суиза предупреждал, что прошли мимо цели, — заложил лейтенант Игнасио, он же Игнат, левый ведомый моего звена, идейный комсомолец.

— Так это было? — наехал полковник Оро на майора Виктора.

— Я думал, он ошибся, — пролепетал тот в оправдание.

Я заметил, что у этих карьеристов напряженные отношения. Один из них хочет поменяться местами, а другой не очень.

— С сегодняшнего дня майор Суиза будет командиром второго отряда, а майор Виктор займет его место в четвертом звене, — приказал командир «Группы двенадцать».

Раньше он называл меня камрадом, и жалованье получал я, как капитан, потому что под таким званием начал службу в пехоте. В итоге полковник Оро и нарушителя наказал, и конкурента задвинул далеко и надолго, и обещание, данное мне, выполнил, благо повод был отменный, не подкопаешься. Меня он не боится. В СССР я никто и это в лучшем случае.

75

Наступление под Мадридом быстро выдохлось, и нас перекинули на Теруэльский выступ. Это довольно широкий клин, который мятежники вогнали в территорию, подконтрольную республиканцам, еще в прошлом году, намериваясь рассечь ее вдоль железной дороги, ведущей из Сарагосы в Валенсию, отделить буйную Каталонию. Осуществить полностью этот план не получилось, но выступ удержали, постоянно угрожая продолжить движение в сторону берега Средиземного моря. Сейчас клин попытались срезать и заодно помочь Северному фронту, баскам, отбиваться от врага. Мы бомбили позиции франкистов фугасными бомбами весом пятьдесят килограмм. Соток осталось слишком мало, берегли для важных дел. Если не считать зенитные пулеметы, нам никто не мешал. Расстояние было примерно такое же, как до Мадрида, поэтому делали по два вылета в день, а иногда, если пехота очень просила, то и три. Из-за этого быстро вырабатывался моторесурс самолетов, часто случались поломки. В группе осталось всего девятнадцать машин. Негодные каннибалили для ремонта остальных.

В конце апреля в небе над Испанией появились «Мессершмитты БФ-109Б». Они быстрее «СБ-2», но, к счастью, вооружены всего двумя пулеметами «МГ» калибром семь и девяносто две сотые миллиметра. Если наседали на одного стаей, то, в конце концов, сбивали. Второй бедой стали немецкие зенитки «Флак-18» калибром восемьдесят восемь миллиметров. «Группа двенадцать» начала уменьшаться намного быстрее, чем в предыдущие месяцы. Не знаю, случайное это совпадение или нет, но двадцать третьего апреля полковника Оро сменил полковник Алехандро. Мой изощренный ум нашёптывал, что хитрый ашкенази подсуетился и свалил, чтобы не попасть под раздачу из-за больших потерь.

Тридцатого апреля мы слетали на бомбежку на Теруэльский выступ, где наступление Республиканской армии захлебнулось, не принеся значительных результатов. Мятежники продолжали наступать на Северном фронте, давить басков, которые и до этого недолюбливали испанцев. Впрочем, неприязнь была взаимной. Только зашли в комнату отдыха, чтобы подождать, когда загрузят бомбы для следующего вылета, как зашел полковник Алехандро. Я решил, что будет промывать мозги личному составу, и встал, собираясь свалить.

— Не уходи, — остановил командир «Группы двенадцать». — Позвонили из штаба. На английское торговое судно «Книстли», которое везёт грузы в республиканский порт Сантандер, напали два испанских военных корабля. Капитан просит помощи. Наши корабли далеко. Командование решило послать бомбардировщики, — сообщил он, после чего обратился ко мне: — Тебе приходилось работать по морским целям?

— Да, — ответил я, не вдаваясь в подробности.

— Возглавишь сводный отряд, — приказал полковник Алехандро.

В строю осталось всего пять самолётов.

— Надо сказать оружейникам, чтобы цепляли сотки-фугасы, — подсказал я.

— Сейчас распоряжусь, — пообещал он и ушёл.

— Значит так, камрады, заходить будем на высоте четыреста метров с легким пикированием с носа или кормы корабля и строго вдоль диаметральной плоскости, то есть по центру его. Цельтесь в ближнюю часть. Они длинные, промазать будет трудно, но обстреляют нас от души, — проинструктировал я летчиков.

День был солнечный. Со стороны суши дул жаркий ветер. Небо чистое, ни облачка. Видимость отличная. С высоты четыре тысячи метров Бискайский залив просматривался на много километров во все стороны. По данным из штаба, английский или замаскированный под него советский сухогруз шел на Сантандер. От этого порта и начали поиск, держа курс на север. Нашли минут через двадцать и намного восточнее. Наверное, с перепугу рванул к французскому берегу. Его никто не преследовал. Обоим испанских кораблям, эсминцу и линкору, если я не ошибся, может быть, тяжелому крейсеру, но не ниже, уж слишком большой, было не до них. Последний имел большой крен на левый борт. Судя по тому, как суетились члены экипажа, заводя пластырь, получил торпеду в бочину или налетел на мину. Эсминец лежал в дрейфе рядом, перевозил на катерах личный состав с поврежденного корабля. Лучше целей не придумаешь.

Мы опустились до высоты четыреста метров и пошли в атаку на линкор. Я предупредил своего штурмана-бомбардира Антона, чтобы не тратил время на прицеливание, сам скомандую, когда сбрасывать бомбы. Я не додумался предупредить оружейников, чтобы подвесили стокилограммовые бомбы только горизонтально, пусть и не все, что влезут, и теперь пожалел. Мог бы преподать ребятам урок топ-мачтового бомбометания. По нам сразу открыли огонь из зенитных пушек и пулеметов. Стреляли с испанской точностью.

— Бросай! — скомандовал я штурману-бомбардиру.

Шесть бомб вывалились из отсека. Мой самолёт облегченно вздохнул. Следом за ними полетели сброшенные другими «СБ-2». Кто из нас попал точно, теперь уже не установишь, но, когда я пошёл на вираж с набором высоты, сзади громыхнуло так, что взрывная волна догнала и как бы легонько шлёпнула нас в левый борт. Над линкором поднялся высоченный столб тёмной воды. Мы поднялись до четырех тысяч метров и нарезали пару кругов, наблюдая, как корабль медленно оседает на корму