А вот тут улыбка сошла с монаршьего лица, вернув на место непроницаемую маску.

Лина повернулась в ту сторону, но заметила рядом с собой лишь друзей.

Кто же вызвал негодование матери?

Королева шла по живому коридору, как данное принимая всеобщее преклонение. Все, от ректора до студентов, склонили головы, боясь встречаться с Высшей демоницей взглядом. Наиболее впечатлительные кланялись до пола, не в силах разогнуться под гнетом ужасающего флера магии, окутывающего киоссу.

Лина украдкой посмотрела на Надин с Иолантой. Ведьмочка едва заметно дрожала, сжимая кулаки, но старалась держать спину прямо, пусть и с опущенной головой. Суккуба же… удивительно было видеть, как Шеизет кусает губы, комкая юбку в попытках разогнуться.

Неужели Надин владеет большим магическим потенциалом, нежели потомственный нелюдь?.. Ведь реакция организма — прямое указание на количество Силы, текущего по венам. Чем ее меньше, тем скорее хочется убраться с дороги демона.

Может, все дело в той Силе, что подарила загадочная арка в ее родном городе? Та, что позволяла управлять животными, разговаривая с медведем?

Лина так задумалась, что чуть было не выдала себя, и лишь едва слышное покашливание со стороны проходившей мимо матери напомнило, что ей тоже стоило бы ради приличия (хотя куда уж там, скорее конспирации!), склонить голову. Миллинарса поклонилась и спрятала улыбку на лице.

Она вновь увидела маму! Родной демон!

Неужели прошел уже целый год? Ну хорошо, может чуть меньше, все же впереди пару месяцев учебы, и тогда можно будет смело говорить, что Миллинарса Эллонская закончила первый курс факультета Управления животным разумом. И целый год не виделась с семьей.

Но мама смогла выбраться к ней!

Жаль, что папе пришлось отправиться на границу. Но, может, если она сможет убедить маму, что при ее присутствии и беспрекословном послушании, можно покинуть остров? Лина с удовольствием отправилась бы в Риштих, чтобы собственными глазами увидеть древний курган, из-за которого разразилось столько вопросов.

После церемониальной речи и знакомых еще с детства воздаяния почестей королеве, киоссу пригласили осмотреть Академию в сопровождении самого ректора и декана Падроука. Однако киосса указала на Айнелиаса, что также присоединился к кортежу.

— Значит это правда?.. Геун Персиваль действительно служил при королевском дворе? — когда процессия скрылась, студенты смогли вздохнуть с облегчением. Иоланта повернулась почему-то именно к Миллинарсе. — Лина?..

— Почему ты спрашиваешь меня?

— Я… прости за все то, что говорила раньше. Я правда не хотела, чтобы… Извини. В моих словах о тебе и лорде Персивале, как и о Коуле, не было ничего правдивого, — суккуба говорила так, чтобы ее слышал весь первый курс.

Лина переступила с ноги на ногу.

Как неловко-то.

Совершенно неожиданное прилюдное извинение.

— Это было в прошлом. Забыли. — Дернув плечом, киосса повернула голову туда, где скрылся брюнет. — Да, лорд Айнелиас прислуживал при дворе киоссы Араи. Пару раз мы пересекались во дворце, но здесь он меня не узнал. Да и не мудрено. В Аминской резиденции слишком много придворных, гостей, слуг и просто приходящих с какими-либо поручениями.

Вроде бы и правду сказала, но не стала вдаваться в подробности.

Ловко?

— В последнее время ты часто говоришь о доме, — поддел ее Рен.

— Соскучилась по семье? — Надин участливо положила руку ей на локоть.

— Да. И вам тоже следовало бы побольше рассказывать о своей жизни, — попеняла она ушастым друзьям, на что Рен с Илаем переглянулись и почему-то отвели взор.

— Да… видимо, придется… — Илай также посмотрел в сторону скрывшейся королевы.

Миллинарса ожидала, что за прошлым фреосцев скрыта какая-то тайна, пусть даже страшная, но совершенно не думала, что их семьи пересекались раньше. Причем на почве ненависти, войны и закулисных распрей.

Эльфы не успели самостоятельно исповедаться, в момент, когда их неизменная четверка добралась до комнаты Лины, где решено было переждать всеобщий переполох по поводу приезда королевы, да и поговорить с глазу на глаз, самой принцессе пришлось раскрыть некоторые карты. Вернее, ушлые фреосцы вынудили ее признаться. А уж столь близкое пребывание на территории острова матери поставило крест на дальнейшем спектакле.

Все же друзьям открыться рано или поздно пришлось бы. Пусть не так открыто и шокирующе, как получилось, но все же… суть-то одна!

В этот раз слово взял Илай. Выбрав себе из горизонтальных поверхностей кресло, ушастый занял его, в то время как Рен утащил Надин на диван. Лине оставалась постель.

— Я понимаю, как с нашей стороны некрасиво до сих пор пытаться уйти от правды. — Староста неловко потер подбородок, словно еще сомневался, стоит ли продолжать.

— Но за этот год вы с Надин доказали нам, что достойны доверия. Стали настоящими друзьями. Поверьте, для выходца из долин слово «друг» означает очень многое. Мы не привыкли заводить дружеские отношения. Более того, каждый встречающийся на нашем пути собеседник может оказаться в результате целью. — Он опустил глаза на ковер, начав изучать геометрический рисунок. Как будто в ворсе искал поддержку. — Вы же понимаете, кого из нас растят. Мы воины. До последнего вдоха. И наша цель — выполнять поручения. Даже если задания нам не по душе.

— Наверное, способность абстрагироваться от окружающих у нас выработалась именно из-за нежелания в один ужасный день превратиться из друга в палача, — глухо признался Рен, сжимая руку ведьмочки.

Илай согласно мотнул головой, продолжая.

— Пускай мы родились не в самом Фреосе, а на окраине, наши родители — выходцы центральной части равнин. И происходящее в их жизни, равно как и то, к чему готовили нас с младых ногтей — не слишком лицеприятная часть истории. — Младший из братьев замолчал, словно собираясь с мыслями. А потом резко вскинул голову и посмотрел Лине прямо в глаза. — Наша семья — изменники. Наш отец бежал из Фреоса в попытке скрыться от гнева киосов.

Миллинарса почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки, а на лбу выступил холодный пот.

О чем он сейчас говорит?

Их семья не желает правления нынешних монархов?.. И раньше уже выступала в открытом противостоянии?

— Разумеется, мы не в ответе за действия родителей, — все же обреченно продолжал Илай, — но, если нам будет отдан приказ… — Он посмотрел на брата.

Лина ошеломленно хлопала ресницами.

То, что он только что сказал, можно приравнять к признанию. К желанию примкнуть к изменникам.

Но… пытаться идти против киосов?.. Не самоубийство ли?

Неужели они этого не понимают?