— Иди ко мне.

И он понял, что должен встать и сделать шаг. Он встал.Поднялась и она.

Отсутствие одежды ее, кажется, больше не смущало.

— Надеюсь, ты знаешь, как целуют женщину? — с вызовомспросила она. — Или ты видишь во мне только партнера по прыжкам в высоту?

— Нет, — сказал он, наклоняясь к ней, — скорее по пятиборью.Ты ведь так хорошо стреляешь и так быстро бегаешь.

Последнее слово он скомкал. Она притянула его к себе. И былдолгий поцелуй.

— Надеюсь, раздевать ты меня будешь в этот раз сам? —спросила она. — Или мне снова раздеться самой?

Уже несколько дней полковник Мовсаев и его группа занималисьпоиском следов исчезнувших ящиков. Несмотря на все усилия сотрудников, ничегообнаружить не удавалось. Ящики словно возникли из небытия, неожиданнопоявившись в Москве, и также неожиданно исчезли. Десятого утром Мовсаевдокладывал генералу Светлицкому о безуспешных поисках.

Генерал мрачно выслушал его. Потом сообщил:

— Дронго объявился. Он находится в Сирии. Но, видимо, покаему не удалось выйти на Мула.

— Все, что я узнал за последние несколько недель об этомтеррористе, убеждает меня, что он самый опасный тип, который когда-либопопадался нашей службе, — признался Мовсаев. — Я на Ближнем Востоке много летработал, но такого патологического садиста еще не встречал. И обратитевнимание, его ненавидят все, от бывших союзников до вечных врагов.

— Он все равно обречен, — сказал Светлицкий, — просто дело втом, когда это случится.

— Рано или поздно его убьют, — убежденно сказал Мовсаев. —Если наши сведения точны и его приговорили к смерти сразу две разведки —израильская и иранская, — у него нет шансов. Это самые мстительные разведки.Они не успокоятся, пока не найдут его.

— В том-то все и дело, что «рано или поздно», — вздохнулСветлицкий, — может быть поздно, очень поздно. Наш совместный проект сфранцузами, который мы готовы начать в Иране, один из самых крупных проектоввека. Представляете, с каким удовольствием наши конкуренты сорвут его,подставив иранцев под удар общественного мнения. Да и мы пострадаем большевсех. Наша Государственная дума сразу примет специальное заявление о борьбе стерроризмом и наложит вето на контракт.

— Понимаю, — нахмурился Мовсаев, — наши сотрудники работаютдень и ночь. Но пока мы ничего не знаем о характере груза, который вывезли изМосквы.

Не можем найти даже зацепки.

— Зацепки, — задумчиво сказал Светлицкий, — щепки-зацепки. Авы точно знаете, когда груз отбыл в Баку?

— Конечно. Мы даже нашли носильщиков, которые грузили ящики.Судя по всему, груз был тяжелый, килограммов сто — сто пятьдесят.

— Я сейчас вспомнил одну интересную историю, — вдруг сказалгенерал, — это было тридцать шесть лет назад. О ней мне рассказывал мой отец,который тогда работал в Министерстве обороны СССР, в военной контрразведке. —Он помолчал, словно собираясь с мыслями, потом продолжил:

— Это было во времена Карибского кризиса. Обе стороныусиленно шпионили друг за другом, не жалея денег на любую информацию одействиях другой стороны. И вот тогда нам удалось получить очень интереснуюинформацию по линии военной контрразведки.

Выяснилось, что американцы довольно быстро просчитали всенаши действия и отмечают каждый корабль, каждое грузовое судно, идущее кберегам Кубы. Как мы ни прятали наши самолеты и ракеты, как ни укрывали втрюмах наших солдат и оборудование, американцы всегда точно знали, откуда идетсудно и какой на нем груз. Наша военная контрразведка терялась в догадках,каким образом американцам удается так быстро все выяснять. Во Втором главномуправлении КГБ была разработана целая программа по выявлению иностранныхагентов, но все было тщетно. Едва судно оказывалось в море, американцы ужезнали, из какого порта оно вышло. Даже если мы меняли название судна и портприписки.

Светлицкий снова помолчал и вдруг улыбнулся:

— Разгадка оказалась элементарной. Оказывается, американцыпросто научились выяснять все по характеру наших ящиков. Вы меня понимаете? Вкаждом порту под оборудование использовали только местную тару. То есть каждыйраз состав древесины и ящики были разные. Можно было сколько угодно прятатьсами грузы, но по характеру древесины, по структуре дерева, по самим ящикам онилегко просчитывали, откуда именно вышло судно. Вы ведь понимаете, что ящики изМурманска и Одессы не могли быть похожими друг на друга.

Мовсаев удивленно кивнул. Он уже начал понимать, к чемуклонит генерал.

Но тот более четко сформулировал уже зревшие в головеполковника мысли.

— Если мы точно знаем, в грузовой отсек какого самолетагрузили несколько дней назад эти ящики, если мы точно знаем, какие именноносильщики их перевозили и на каких тележках, если. Точно знаем, что грузприбыл в Баку и его выгружали там, то нам нужно проверить все места, где раньшележали эти ящики. В том числе и в депутатской Шереметьево-один. Структурадревесины всегда разная. Я понимаю, что, кроме этих ящиков, там могли быть десяткидругих, но если мы обнаружим повторяющиеся закономерности в микрочастицахгрузового отсека самолета, на тележках носильщиков, на их одежде или нарукавицах, на лестнице, еще на других местах, где могли остаться частицыдревесины, то мы сможем вычислить, какое именно дерево использовалось для этихящиков, — победно закончил генерал.

Полковник шумно выдохнул воздух. О таком методе он даже неподозревал.

— И тогда мы сумеем выяснить, откуда пришли эти ящики, —закончил свою мысль генерал. — Судя по тяжести, груз вряд ли перекладывали изсобственной тары. Значит, мы можем почти наверняка установить, откуда онприбыл. А это уже почти решение проблемы. И тогда нам удастся установить, какойименно груз был в этих ящиках.

— Я понял, — обрадовался Мовсаев, — нам такой способ даже неприходил в голову.

— Конец двадцатого века, — усмехнулся Светлицкий. — Пожалуй,мы уже стары для нового века:. Мой сын на компьютере работает, так я часто непонимаю, что именно он делает и как может общаться, например, с другим абонентомв Америке или в Англии.

— Все сделаем, — кивнул Мовсаев.

— Я попрошу нашу экспериментальную лабораторию, чтобы онивыделили вам сотрудников в помощь, — предложил генерал, — и не нужноторопиться. Как бы нас ни поджимало время, мы должны все точно выяснить. Думаю,в течение нескольких дней будем иметь конкретный результат. И если узнаемхарактер груза, то нам будет легче искать террориста, который действительноможет принести нам всем массу неприятностей.

— Спасибо за подсказку, — улыбнулся Мовсаев, — такоенаправление мне бы и в голову не пришло.