— Зачем впутывать стороннего человека? — насторожилась Герцогиня.

— Чтобы им было, что проверить. А то скажу я, что настоящую цену знаю, а они спросят, откуда? И что отвечать?

— Он прав, — помолчав, решительно кивнул капитан. — В этом случае нужно действовать почти открыто. Что называется, с сохранением личной тайны. Пусть убедятся, что ты действительно собираешься продавать ножны официально. Это ускорит события. Оценщика подходящего тебе назовут. Он давно уже разным антиквариатом занимается и в городе человек известный. Это не сложно. Тем более что именем князя ты в этом случае запросто воспользоваться можешь. Половина города знает, что ты его подопечный.

— Верно. И со спокойной душой могу сказать, что продаю свою вещь только потому, что стыдно на шее у него сидеть, — кивнул Гриша.

— Вы только сами себя не перемудрите, мальчики, — грустно улыбнулась Герцогиня, возвращаясь в кресло.

* * *

В очередной раз опрокинув здоровенного Семку в пыль, Гриша отступил в сторону и, встряхнув руками, мрачно вздохнул:

— Вот скажи мне, Семен, зачем ты на все это время тратишь?

— А шо не так? — опешил здоровяк, отряхиваясь от пыли.

— Да все не так, — скривился Григорий. — Вроде и себя не жалеешь, и повторяешь все за мной, как та обезьяна, а все равно все по-своему сделать норовишь. Сказал же, не дави силой, двигайся. Телом веди. А ты все дурниной.

— Да как телом-то? — развел гигант руками.

— Да я тебе уже сто раз показывал, — зарычал Гриша. — Берешь его за руку, пальцем прижал, чуть повернулся и плавно повел ее вперед и вниз, резко, но плавно.

Говоря все это, он одновременно демонстрировал каждое движение на самом Семене, и, как следствие, бугай в очередной раз перелетел через собственную голову, словно кукла тряпичная. Кряхтя поднявшись, Семка угрюмо вздохнул и, почесав в затылке, буркнул:

— Не получается у меня вот так, всем телом двигать. Мне проще сразу ему клешню оторвать, чем крутить эдак-то.

— Вот я и говорю, нет тебе смысла учиться, — вздохнул Гриша.

— Вот и мастер Лю так же сказал, — обиженно прогудел гигант. — А я шо, дурнее того паровоза? Так паровоз железный, а я-то человек. Вроде как по образу и подобию господнему слеплен.

— Не богохульствуй, — рыкнул Гриша. — Не дурной ты. Тут другое что-то. А вот что, никак понять не могу. Вот ты сам только что сказал, что тебе проще противнику руку оторвать, чем вот так выкрутить. А почему?

— Да шоб я знал! — взорвался Семка. — Все вижу, что ты показываешь, все вроде понимаю, а сделать ну никак не получается. В голове словно мешает что.

— Так. Дай подумать, — проворчал Гриша, присаживаясь на бревно, где обычно перекуривали забайкальцы во время учений.

— Он боится, что кто-то сможет его победить, — раздался негромкий голос, и рядом с парнем присел невысокий, сухощавый азиат.

Моментально сообразив, что это и есть тот самый знаменитый мастер Лю, Гриша вскочил и, сорвав с головы папаху, почтительно поклонился. Чуть кивнув в ответ, азиат похлопал по бревну рядом с собой и, дождавшись, когда парень присядет, тихо сказал:

— Я давно за тобой наблюдаю. С первого дня. Ты хорошо двигаешься. И приемы у тебя хорошие. Кто учил?

— Отец с дедом.

— А почему не доучился?

— Не стало их. Только и успел, что испытание на пластуна сдать.

— Да, для пластуна ты хорошо обучен. Но для тебя этого мало. Ты можешь стать настоящим мастером.

— Как вы? — не сдержался Гриша.

— Лучше меня, — качнул Лю головой. — В моих краях таких детей, как ты, ищут специальные монахи и забирают их от родителей.

— Зачем? — не понял Гриша.

— Они долго учатся и становятся мастерами. Так и сохраняется настоящее искусство. От одного мастера к другому.

— А у нас сыновей отцы учат, — грустно вздохнул парень.

— Ты говорил, — кивнул мастер. — Хочешь учиться у меня?

— И вы согласитесь меня учить? — не поверил парень своим ушам.

— Я сам тебе предложил.

— Можно спросить, мастер?

— Почему я выбрал тебя? — чуть улыбнулся Лю.

— Да. Чего вы ждете от этого? К чему я должен прийти?

— Пришло время передать все мои знания тому, кто сумеет сохранить их, а потом передать другим. Я выучил многих хороших бойцов, но среди них не было никого, кто мог бы стать мастером. Ты — можешь. Я вижу. Тебя хорошо учили. Правильно. Мне не придется тратить время на первые шаги. Их ты уже прошел.

— А вы научите меня правильно выбирать учеников?

— Ты уже начал, — усмехнулся мастер, кивая на замершего, словно статуя, Семку.

Гигант застыл рядом с бревном и слушал их разговор с приоткрытым ртом, словно не верил своим ушам.

— Но ведь у меня не получается, — развел Гриша руками.

— Получается, — вдруг заявил Лю. — Просто ты еще не знаешь, как правильно заставить его сменить привычку. Это не твоя вина. Это незнание. Но ты идешь в нужном направлении.

— Ничего не понял, — откровенно признался Гриша, тряхнув головой.

— Не имея возможности заставить его сменить силу на ловкость, ты учишь его нарабатывать привычку. Это долгий путь, но рано или поздно он сам начнет делать правильно.

— А как можно сделать быстро? — вдруг спросил Семен, усаживаясь в пыль рядом с бревном.

— Поставив тебя на край, — коротко отозвался мастер.

— На какой край? — насторожился Семен.

— На край смерти. Если против тебя встанет мастер меча, то тебе просто придется сменить силу на ловкость, иначе он просто нарубит тебя кусками.

— Я понял, мастер, — радостно воскликнул Гриша, ехидно посмотрев на Семена.

— Э-э, ты чего? — настороженно поинтересовался тот, опасливо покосившись на мастера.

— Готовься, Семка. Завтра я из тебя рагу делать буду, — хищно усмехнулся Григорий.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил ему Лю.

— Конечно, я готов учиться, мастер, — решительно кивнул парень. — Но должен сразу вас предупредить, что когда начнется учеба в университете, времени на настоящие тренировки у меня будет мало.

— Ничего. Ты умеешь работать. Это главное. А время у нас есть, — улыбнулся мастер и, легко поднявшись, коротко поклонился вскочившему следом парню.

— Твою ж… бога в душеньку… — прошипел Семен, глядя мастеру вслед.

— Опять лаешься? — возмутился Гриша, повернувшись к нему.

— Ты хоть понимаешь, что сейчас было? — спросил Семен вместо ответа.

— А чего было?

— Тебя сам мастер Лю к себе в ученики позвал! Такое всего раз пять за все время, пока он здесь, было.