— Не веселись раньше времени, — осадил его капитан. — Эти твари ни перед какой подлостью не остановятся.

— А чем они меня зацепить могут? Сирота тем и хорош, что с него взятки гладки. Главное, чтобы ваши люди князя с семьей защитить сумели. Особенно девочек.

— Об этом не беспокойся. Рядом с домом постоянно взвод моих забайкальцев дежурит посменно. А генерала и так постоянно охраняют. А раз Зоя Степановна рядом с ним, значит, и ее.

— Добре. Раз так, тогда пошли.

— Ты прав. Дел еще куча, — вздохнул капитан и, легко поднявшись, вышел из комнаты.

Проводив его до дверей, Гриша прошел на кухню и, сообщив кухарке, что уходит, поспешил к коновязи. Вскочив в седло, он повел коня рысью, торопясь побыстрее избавиться от смятого кусочка золота. Тот ему словно через ткань кожу прожигал. Найдя указанную лавку, Гриша накинул повод на первое попавшееся кольцо и, не раздумывая, толкнул дверь. Над головой мелодично звякнул колокольчик.

Войдя, парень с интересом осмотрелся и, убедившись, что пришел по адресу, обратил свое внимание на разложенный в лавке товар. Украшения из золота, серебра и мельхиора радовали глаз. Сразу становилось понятно, что каждая вещь тут была сделана старательно и с любовью.

— Вас интересует что-то конкретное, сударь? — спросила молодая женщина, сидевшая в углу, у кассы.

— Прошу прощения, сударыня, залюбовался, — улыбнулся Гриша и, передвинувшись в ее угол, спросил: — Могу я видеть Моисея Израилевича?

— У вас к нему какое-то дело? — насторожилась женщина.

— Да. Мне его рекомендовал господин Залесский, Петр Ефимович.

— Понятно, — вздохнула женщина, чуть поджав губы. — Одну минуту.

Она подошла к задней двери и, приоткрыв ее, негромко кого-то окликнула. Потом, что-то быстро сказав на идише и выслушав ответ, женщина повернулась и, откинув полку прилавка, словно нехотя пригласила:

— Пройдите по коридору, первая дверь налево. Он там.

— Благодарю вас, — склонил голову Гриша, ловко проскальзывая мимо нее в дверь.

Войдя в нужное помещение, он оказался в мастерской, заставленной самыми разными инструментами и станками. За столом сидел седой как лунь мужчина с чеканным, словно на картине, лицом и усталыми, грустными глазами мудреца. Сняв очки, старик внимательно оглядел вошедшего и, вздохнув, тихо спросил:

— Вы от капитана Залесского?

— Да.

— Простите, юноша, но вы не похожи на одного из тех, кто служит в этой уважаемой конторе.

— А я в ней и не служу, — улыбнулся парень.

— Но вы пришли от него, — снова повторил старик.

— Верно. Просто сейчас наши дела пересеклись, и мы помогаем друг другу.

— Значит, у вас есть ко мне какое-то поручение?

— И не только. Вот, — Гриша достал из кармана изуродованную оправу броши. — Нужно сделать из этого перстень для женщины. Сможете?

— Эх, молодой человек, если бы вы таки знали, как много всего я могу сделать, — весело вздохнул старик, ловко выхватывая у него металл.

Одним движением надев очки, он поднес его к свету настольной электрической лампы и, внимательно осмотрев, удивленно покосился на парня.

— Что-то не так? — не понял его взгляда Гриша.

— Это белое золото. Старинная работа, но кто-то недавно обошелся с этой вещью, как истинный варвар! Как это возможно?! — возмущению старика не было предела. — Она же сама по себе стоила огромных денег, а сейчас это просто кусок металла. Пусть редкого, но просто металла!

— Не надо так волноваться, почтенный мастер, — поспешил остановить его Гриша. — Случилась нелепая случайность, и вещь оказалась испорченной. Я потому и принес ее вам, чтобы не потерять хотя бы в металле.

— Случайность?! Да по ней словно конь потоптался, — фыркнул старик, слегка успокоившись.

— От настоящего мастера ничего не скроешь. Так и было. Вещь уронили, и она укатилась под копыта коня. Можете посмотреть на этого зверя. Он на улице привязан, — поспешил выдать наскоро слепленную версию Гриша.

— Не стану проклинать бессловесную скотину, но тот, кто уронил такую вещь, просто криворукий шлемазл, — выдал напоследок старик и, положив брошь на стол перед собой, спросил: — Итак, молодой человек, вы сказали, перстень для женщины. Это значит, что на печатке должно быть что-то изображено или выбит какой-то орнамент. У вас есть какие-то особые пожелания? Может, желаете какой-то камень?

— Камень, — задумчиво повторил Гриша. — Нет. Камни — это как-то слишком просто. Точнее, с камнями у всех есть. А ей нужно что-то особенное. Что-то, чего не будет больше ни у кого.

— Значит, рисунок, — удовлетворенно кивнул старик. — И что бы вы хотели там изобразить?

— А что можно?

— Одну минутку, — кивнул старик и, тяжело поднявшись, вышел в коридор.

— Софа! Софа, иди сюда и прихвати свои рисунки. У меня до тебя есть дело, — громко позвал он и, вернувшись, жестом указал парню на стул. — Присядьте, юноша. Сейчас придет моя внучка и поможет вам выбрать.

Едва Гриша успел устроиться на жестком, скрипучем стуле, как в мастерскую буквально ворвалась молодая девушка с толстой папкой в руках. Увидев посетителя, она слегка смутилась, но, тут же справившись с собой, спросила:

— Ты звал меня, дедушка?

— Нет, это я уже бредить начал от старости, — ворчливо отозвался мастер. — Покажи господину казаку свои рисунки. Ему нужен перстень для женщины.

Распустив тесемки, девушка раскрыла папку и, передав ее парню, пояснила:

— Здесь рисунки, которые мы уже однажды использовали. Но если вы хотите что-то особенное, то я могу попробовать нарисовать.

— Да. Так будет лучше, — тут же ответил Гриша, решительно возвращая ей папку.

— Софа, не морочь казаку голову. Ты же знаешь, я стараюсь избегать сложных рисунков. Глаза уже не те, молодой человек, — пояснил он, повернувшись к парню.

— А мне особо сложный и не нужен, — глядя ему в глаза, ответил Гриша. — Но если вы не готовы работать, то я могу поискать и другого мастера.

— Не нужно так горячиться, юноша, — проворчал старик, разом утратив свой пыл. — Поговорите пока с моей внучкой, а я послушаю и подумаю, как вам помочь.

— Вы можете описать ту женщину, для которой хотите заказать перстень? — тут же спросила Софа.

— Умная, красивая, хоть и не юная, но при этом смертельно опасная. А еще она очень ласковая, — ответил Гриша, не сумев сдержать доброй улыбки.

— Интересно, — задумчиво протянула девушка. — Вы очень сердечно к ней относитесь, но не любите. Скорее, это дружеская любовь. Я права?

— Если б я сам знал, — смутился Гриша.

— А с каким бы животным вы сравнили ее? — вдруг спросила Софа.