Тамара не утерпела и слегка раздвинула застежку «молнию» напортпледе. Показалась пола из нежной светло-серой каракульчи.

– Это вам, Тамара Николаевна?

Тамара и не заметила, как в комнату отдыха вошла молоденькаяЛеночка, только недавно перешедшая из учениц в мастера.

– Это моей сестре, – сухо ответила Тамара,отчего-то смутившаяся, как будто ее застали за неблаговидным занятием.

– Какая женщина! – восхищенно вздохнулаЛеночка. – Всем помогает, всем все раздает, ни для кого ничего не жалеет.

Тамара промолчала, она знала, что Леночке Аэлла тожепомогла: когда у той заболела мать и нужно было достать швейцарское лекарство,Аэлла без всяких просьб его достала и даже денег не взяла. Просто пришлаоднажды стричься к Тамаре, заметила, что у одной из учениц заплаканное лицо,спросила у Тамары, что случилось, а через три дня принесла лекарство ипопросила передать девушке.

Последней клиенткой в этот день у Тамары была знаменитаяспортсменка, олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике.

– Вы сейчас домой? – спросила она, разглядывая взеркале более чем удовлетворительный результат Тамариных профессиональныхусилий.

– Да.

– Вас подвезти?

Тамара знала, что у гимнастки есть машина, и подумала, что,может быть, стоит воспользоваться ее любезностью и отвезти Любе подарки, иначепридется завтра тащить пакет и портплед на метро и автобусе.

– Мне на Юго-Запад, – неуверенно проговорила она.

– Отлично, мне на проспект Вернадского, – веселоответила спортсменка. – Нам по пути.

Увидев на пороге сестру, Люба ахнула.

– Что-то случилось?

– Угу, – улыбнулась Тамара. – К вам пришелДед Мороз, правда, с опозданием на две недели, но зато с подарками.

Люба не могла поверить своим глазам, долго рассматривалашубу, не решаясь надеть, потом кинулась к телефону, чтобы позвонить Аэлле ипоблагодарить. Тамаре с трудом удалось удержать ее.

– Да погоди ты! Во-первых, ты ее еще не примерила.Аэлла тебя спросит, а тебе и сказать нечего. А во-вторых, ей сейчас не до тебя,у нее романтическое свидание. Позвонишь завтра днем ей на работу. Давайнадевай, я уже вся извелась.

Надев шубу, Люба преобразилась, став похожей на царственнуюособу, чему немало способствовал, наряду с ее фигурой, высокий «королевский»воротник.

– Обалдеть! – искренне восхитилась Тамара. –Как по тебе сшита. Аэлла ее все равно носить не смогла бы.

– Почему?

– Это не ее фасон. Ты же высокая, и то – гляди! –тебе шуба по щиколотку, а Аэлла намного ниже тебя, на ней эта шуба по землеволочилась бы. Только к этому воротнику нужна другая прическа.

– Какая другая? У меня отличная прическа, ты же самаменя стригла.

– Любаня, я тебя не стригла, а подравнивала концы,чтобы ты могла носить свои длинные волосы а-ля Марина Влади и чтобы эта длинаподходила под твое зимнее пальто, которому лет больше, чем твоей дочери, и поддурацкую шапку, которую ты продолжаешь носить, несмотря на все мои просьбы иувещевания. К этой шубе нужна совсем другая голова. И, кстати, головной убортоже нужен другой.

– Какой?

– Ну, уж во всяком случае, не твоя кроличья шапка сушами! Женщины вообще не должны носить шапки, им головы не для этого даны.

– А для чего? – глупо спросила Люба, все еще непришедшая в себя до конца.

– Головы женщинам даны для того, чтобы иметь мозги иносить волосы и шляпы. С мозгами у тебя все в порядке, волосы тоже хорошие,осталось научить тебя носить шляпу – и моя миссия в этом мире будет выполнена, –пошутила Тамара.

Она надела на сестру свою шляпу из темно-зеленого фетра сширокими полями.

– Вот, смотри. Понимаешь, о чем я говорю? К твоему лицуполя нужны поменьше, и цвет мы выберем другой, чтобы к шубе подходил. Носогласись, что так гораздо интереснее, чем в твоем немыслимом кролике. Толькострижка нужна другая. Пошли в ванную, я тебя немедленно подстригу, и завтрапойдешь на работу, как королева. Сделаю тебе или «гарсон» или «паж» – я ещеподумаю, но главное, чтобы с челкой, тем более твои волосы позволяют. Сделаютебя похожей на Мирей Матье.

– В немыслимом кролике? – Люба наконец обреласпособность смеяться.

– Без ничего! На голове будет классная стильная стрижка– и этого вполне достаточно.

– Я замерзну.

– Потерпишь один день. Я понимаю, у тебя нет времениездить по магазинам и искать шляпку, но я знаю, где продается то, что тебенужно, и завтра сама после работы заеду и куплю. Потом тебе привезу, все равномне завтра Лельку из садика забирать. Когда Родька придет?

Люба посмотрела на часы – уже почти десять.

– Не знаю, – призналась она. – Он в девятьчасов звонил, сказал, что ему нужно обвинительное заключение закончить.Наверное, еще не скоро.

– Пошли, – Тамара потянула сестру в сторонуванной.

– Погоди, – сопротивлялась Люба, – а ужинать?Ты же с работы, ты голодная.

– Потом, потом, – приговаривала Тамара, усаживаяее на табурет и раскладывая извлеченные из сумки фирменные английские ножницы ирасчески – свое богатство, с которым она никогда не расставалась и не оставлялав салоне. Эти ножницы и расчески ей достала все та же Аэлла Александриди.

Когда она закончила преображение сестры, на часах былополовина двенадцатого, а Родислав все еще не вернулся. Тамара быстро перекусилаи засобиралась домой.

– Может, останешься? – уговаривала ее Люба. –Ну куда ты поедешь в такую позднятину? Оставайся, ляжешь в гостиной, тебе никтоне помешает.

– Нет-нет, я поеду, мне завтра вставать рано, у менясмена с семи утра, я вас всех перебужу. И вообще, я люблю спать в своейпостели.

Выскакивая из подъезда, Тамара столкнулась с Родиславом. Виду него был расстроенный и какой-то пришибленный.

– Проблемы? – спросила она.

– А как же без них, – хмуро усмехнулся он.

– Ладно, тогда до завтра.

– Пока, – он вяло махнул рукой и вошел в лифт.

* * *

Проблемы у следователя Романова действительно были, правда,он, как и всегда, надеялся, что все как-нибудь образуется и рассосется. Емунужно было закончить обвинительное заключение, чтобы завтра, в последний деньустановленного срока предварительного расследования, окончательно подготовитьуголовное дело для передачи в суд. Он уже почти закончил нудную писанину сполным перечислением эпизодов хищения продуктов из пекарни, когда позвонилСердюков.

– Как там дело моей крестницы Щупровой? Ушло в суд?