Камень и Ветер дружно заверили его в том, что разницу они,без сомнения, уловили и в основном про Аэллу все поняли.

– Но это, конечно, если очень уж придираться, –честно признался Ворон. – Если внимательно присмотреться, то у Аэллы ногиволосатые и на лице некоторая растительность имеется, но она за этим следит воба глаза, с лица все пинцетиком удаляет, часами перед зеркалом сидит и – дерг!дерг! дерг! И как только ей не больно. Я как представил, что у меня из крыльевбудут по одному перышку выдергивать – чуть в обморок не свалился. И с ногамиона что-то такое хитрое проделывает у себя в институте, чтобы волос былопоменьше. В общем, старается изо всех сил. И если сильно не присматриваться, тоона, конечно, женщина эффектная, да еще одевается по-заграничному, вся вимпорте с ног до головы. Я как-то в СССР один фильм смотрел, не помню, какназывается, так там один персонаж так и говорил: «На мне же ниточкиотечественной не было!» Вот прямо про Аэллу сказано. Все, пацаны, не могубольше, устал и проголодался, полечу за пропитанием.

Ветер и Камень от всей души пожелали ему приятного аппетитаи спокойной ночи, и Ворон удалился с осознанием честно выполненного долга.

– Нет, какая женщина, а? – восхищался Ветер. –Какая широта натуры, какая доброта! Шубу не пожалела! Ты таких встречал,Камень?

– Издеваешься? Кого я вообще в своей жизни могвстречать? Лежу тут уж сколько тысячелетий, хорошо, если раз в сто леткакие-нибудь путешественники забредут и на ночлег устроятся. Так по пальцамможно пересчитать, скольких человеков я своими глазами видел, и то, поВороновым, людских пальцев слишком много окажется. Все, что я о людях знаю, язнаю со слов Ворона.

«И Змея», – мысленно добавил Камень, но вслухпроизносить этого не стал, зная добродушное легкомыслие Ветра и его полноенеумение хранить секреты, ни собственные, ни чужие. Проболтается Ворону – потомразборок не миновать.

– Но я-то людей повидал, – со знанием делапроизнес Ветер, – и могу тебе ответственно заявить, что такие, как Аэлла,встречаются чрезвычайно редко. Ах, какая женщина, какая женщина! Все, решено,буду любить ее до конца жизни. Ладно, Камешек, я тоже, пожалуй, отправлюсь, всеравно я уже остыл, тебе от меня пользы никакой нет. А у меня Кубок мира по биатлону,как бы не опоздать.

– Ты что, биатлоном увлекаешься? – несказанноудивился Камень.

– А как же! Биатлон – это даже покруче футбола. Вотпредставь: прилетаю я, скажем, в Рупхолдинг…

– Это еще что за фрукт?

– Это не фрукт, а город такой, в Норвегии. Ну вот,прилетаю я туда, нахожу уютное местечко, сажусь в затишке и жду. Наблюдаю.Выбираю себе парочку спортсменов, за которых буду болеть, и еще парочку,которые, наоборот, мне не нравятся, затаиваюсь и ловлю момент. Как только моифавориты на огневой рубеж прибывают, я затихаю и всем ребятам вокруг даю знак,чтоб умолкли и не высовывались, создаю условия для точной стрельбы. А уж когдастреляют те, кто мне не нравится, тут я себе волю даю! И не дую, как придурок,сильно и ровно, а так, знаешь, налетами, то утихну, а как только он прицелитсяи на спусковой крючок начнет нажимать, тут я как выступлю! Пуля в молокоуходит. Или, наоборот, начну дуть ровненько, он поправку на меня сделает, а я всамый ответственный момент возьму и заткнусь. Развлекуха! Сплошной адреналин.

– Но это же нечестно, – возмутился Камень. –Ты создаешь одним спортсменам благоприятные условия, а другим мешаешь. Этонарушает объективность.

– Да брось ты! Ветров на свете много, не я – так другойкто-нибудь прилетит и свой порядок наведет, без нас нигде не обходится, ни водном виде спорта, если соревнования на открытом воздухе. В этом же и смысл,что мы, ветры, всегда есть, и надо суметь выиграть в нашем присутствии. Вобщем, ничего ты, Камень, в людских делах не смыслишь. Полетел я.

Камень подождал, пока уляжется взвихрившийся воздух, ивполголоса позвал:

– Змей, а, Змей!

– Тут я, не кричи, – почти сразу же послышалсяответ. – Не глухой еще пока, слава богу.

– Все слышал?

– Вроде все.

– И что скажешь?

– Ты про что? Про Родислава?

– Да нет, с ним-то как раз все понятно. Про Аэллу чтоскажешь? Неужели с годами она стала умнее и добрее?

– Да прям-таки! – прошипел Змей. – Нашбыстрокрылый репортер правильно про Головина-старшего сказал: тот с возрастомусугубился. Хорошее выражение. Так вот Аэлла тоже с возрастом усугубилась, онатакая и детстве была, мы же с тобой это обсуждали. Она совершенно не выносит,когда кто-то оказывается лучше ее, богаче, счастливее, удачливее. Она во всемдолжна быть самой лучшей и самой первой. А тех, кто хуже, беднее и несчастнее,можно и пожалеть, и облагодетельствовать, и помочь им. Она обожает сирых иубогих, помогая им, Аэлла чувствует себя доброй и могущественной феей и такимспособом самоутверждается. У нее ведь есть еще одна особенность: она святоверит в собственные впечатления и мысли не допускает, что может ошибаться. Вотпоказалось ей, что человек несчастен, – и все, дальше она уже неразбирается, не видит очевидного, не замечает того, что просто в глазабросается, она уверена в правильности собственной оценки и не подвергает еесомнению. Давным-давно на свадьбе Любы и Родислава она решила, что Родиславженится на «этой простушке» не по любви, а потому, что родители заставили, чтоЛюба ему не пара и что этот брак не будет счастливым. Прошли годы, Люба и Родиславживут вполне счастливо, у них родились дети, супружескими изменами там и непахнет, ну да, между ними нет интимных отношений, но об этом знаем мы с тобой,а Аэлла-то не знает и знать не может. Внешне семья Романовых выглядит оченьблагополучной, и отношения между супругами добрые и доверительные, и бытовыеусловия – не в пример многим, все-таки трехкомнатная квартира, и зарплатавполне достойная. С какого перепугу Аэлле считать их несчастненькими, жалеть иосыпать благами? Люба на свадьбе была в неудачном платье и с неудачнойпрической и выглядела не лучшим образом? Родислав не смотрелся счастливымженихом, был бледным и напряженным? Люба в те времена жила в бараке, в однойкомнате с родителями, бабушкой и старшей сестрой? У Любы не было таких нарядов,как у Аэллы? Это все было давно, и с тех пор многое переменилось. Наряды, как уАэллы, у Любы, конечно, не появились, но жильем Романовы обзавелись достойным,и вся их жизнь показывает, что брак у них достаточно счастливый. Так нет же,Аэлла вбила себе в голову, что Люба некрасивая и неинтересная, что Родислав еене любит, что живут они бедно и плохо.

– Думаешь, все так?

– Ну а как же! И с Тамарой точно такая же история!Тамара давно уже не нуждается в укреплении собственной репутации, она –величина самодостаточная, к ее услугам обращаются точно такие же богатые,влиятельные и знаменитые люди, как и к доктору Александриди, а что доктор,разве это понимает? Ведь все же очевидно, все происходит на ее глазах, но онаупорно ничего не видит, не замечает и продолжает осыпать Тамару благодеяниями.Вишь ты, машину ей обещала подарить! Рокфеллер в юбке. Аэлле нужно, чтобы ееблагодарили, чтобы ею восхищались, в глаза заглядывали, она без этого жить неможет, это для нее как наркотик. Вот посмотришь, как только кто-нибудь из тех,кого она облагодетельствовала, крепко встает на ноги и становится успешным илисчастливым, всю Аэллину любовь к этому человеку как рукой снимает. Он начинаетее раздражать тем, что у него все в порядке и он теперь тоже в своем родепервый и лучший. С этим она мириться не сможет.