– При чем тут …

– Я встретил истаю в самый горький и позорный момент своей жизни: грязный, нищий, без магии и сил. Встретил ту, о которой мечтает каждый старший, достигнув половой зрелости, – свою женщину! Я уже говорил: истая – это идеальная пара, женщина, которая с первого взгляда, с первого вздоха не оставит равнодушным. Мне досталась юная, совершенно неопытная, невероятно красивая светлая ведьма, на которую вместе со мной слишком остро отреагировали трое моих лучших друзей. Даже Тхана зацепил твой аромат…

– Мне кажется, это мыло фей виновато, оно сильно пахнет цветами, – едва слышно буркнула я, смерив звездюлину у потолка недобрым взглядом.

Эрн осторожно обвел мое лицо длинным указательным пальцем, мелькнув у меня перед глазами внушительной ручищей. Видно, хотел приласкать, прежде чем каяться дальше:

– И мало того, что я не мог достойно ухаживать, осыпать подарками и блистать перед тобой статусом, ты заявила, что категорически против замужества. До дрожи в коленях боялась проявления наших высших, звериных ипостасей. К тому же каждый житель Мирея знает, что ведьмы независимы и своей свободой рискуют лишь ради любви. Но в том положении, в котором я тогда находился, да еще в должниках, хоть и должен был совершенно дурацкую сумму…

– В итоге мне еще и артефакты полезные достались, – снова не сдержала я возмущенного бубнежа.

Эрн, глядя на меня, все больше расслаблялся и откровенничал:

– В общем, я мог рассчитывать либо на изменчивую удачу, либо на себя. Уверен, если бы я хоть намекнул о необходимости пустить тебе кровь, ты бы сразу отказалась, а нужно было, чтобы ты добровольно приняла мою клятву. Поэтому я провел предварительный обряд. У людей это называют помолвкой. Я предложил себя в качестве претендента, пообещав верность и защиту, как при обычном обряде, хотя у нас подобное не практикуют.

– Почему? – удивилась я.

– Если другой горгул или старший ощутит в связанной таким односторонним образом женщине пару, он тоже без спроса и раздумий заявят на нее права. И устранить претендентов будет сложнее.

– Ты мог бы мне сказать, еще там, у костра. Я бы подумала и…

Эрн больше не удерживал мое лицо, он медленно ласкал его, опершись на локти по бокам от меня.

– И сбежала бы при первой возможности. Ты уже знала, но все равно пыталась уйти. И золото, как ты сама призналась, тебя точно не удержало бы. Зато односторонняя привязка позволила мне создать с тобой связь, знать, где ты находишься, жива ли, стать первым претендентом и отказать другим. Я, знаешь ли, тоже не собирался делить свою женщину с другими мужчинами. Мой зверь слишком силен, но, в отличие от Анарека, я не настолько бесстрастный и малочувствительный, чтобы спокойно принять создавшееся у моего народа положение. Ведьма, ты моя истая, и теперь только моя! Значит, я все сделал правильно!

– Ты меня обманул, – припомнила я и сконфуженно добавила: – И соблазнил.

Эрн ткнулся лбом в мой, потом поцеловал в лоб, скулы и губы – наверное, извинялся, – прежде чем продолжить:

– Обычно брачный обряд проводят у алтаря Мирея, это у подножья лестницы в небо. Проводят, чтобы каждый горгул мог видеть, как создается новая семья. Или оспорить союз, если посчитает нужным. Ведь во время обряда истинные обмениваются кровью. Как я говорил, ее запах и вкус дает возможность безошибочно определить свою истаю. В отличие от человеческих свадеб, наш брачный обряд не похож на торжественную церемонию. Мужчины готовятся к битве, женщины – к потере любимого либо обретению новых мужчин.

– Нам можно не проходить его? – хрипло выдохнула я.

– Сам обряд – да, мы его только что прошли. Я пролил кровь во время брачной клятвы при первой встрече, ты подарила мне кровь первого единения. Теперь ты не только по законам Великого Горгона моя хагана, но и законам самого Мирея!

– Сдается мне, что ты чего-то не договариваешь! – Я легонько ткнула мужа кулаком в грудь. Каменную!

– Церемония представления хаганы жителям Великого Горгона может преподнести сюрпризы, но тебе не стоит волноваться. Я обо всем позабочусь.

– Хорошо, мой хаган, – согласилась я.

Но волноваться не перестала. «Эх, значит, теперь главное – пережить это «темное» представление, и потом уже точно выдохнуть».

А пока вспомнила еще кое-что:

– Странно. Но почему тогда Лайро счел нашу связь полноценной и завершенной?

– Мог в темноте не разглядеть, что она неактивна, а значит, носит лишь односторонний характер.

– Или знал, но хотел меня посильнее запугать или разозлить. Мало ли, о чем он думал, надеясь спастись, – с горечью заметила я.

Мы вновь замолчали, вглядываясь друг другу в глаза. Эрн, получив молчаливое прощение за обман с замужеством, продолжил соблазнять, а меня накрыло запоздалым смущением и неправильным стыдом. Что делать дальше? Встать и уйти в купальню? Или нужно что-то сказать по этому случаю? Или просто отстраниться и для приличия накрыться одеялом? Но зачем, если мне так замечательно в этом самом интимном и теснейшем положении? Я прекрасно ощущаю себя под его руками и губами.

К тому же я испытывала облегчение оттого, что все случилось так естественно, без моральной подготовки, без страха перед первой близостью и болью. Так просто и в тоже время крышесносно. Но неужели все вот так всегда и бывает? Пошло, развратно, влажно и с таким мощным вторжением, будто завоевание какое-то…

Погрязнуть в дурацком стыде и неловкости мне не удалось, вернее, муж не дал. Мало того, задал еще «жару». Поскольку одного раза ему оказалось мало, он продолжил развращать и завоевывать меня. Еще более «грязно и пошло». Ох, елки зеленые…

Зеркало в роскошной купальне отразило стройную, фигуристую молодую женщину с красивой линией талии и бедер, высокой упругой грудью, длинными ногами с изящными лодыжками. Благодаря магии ведьм за два года кроваво-красные волосы отросли гораздо ниже лопаток. Их цвет выгодно контрастировал с молочной кожей. Без челки длинные локоны делали мое лицо более утонченным, красные брови и ресницы усиливали сияние изумрудных глаз, а губки бантиком, как говорят на родине, придавали облику одновременно чувственность и невинное очарование.

Мне понравилось собственное отражение, тем более с полчаса назад с почти со зловещей жадностью и диким восторгом Эрн едва не проглатывал меня взглядом.

Я невольно стыдливо прикрылась простыней, вытирая от воды свое тело, которое Эрн за несколько часов изучил досконально. Ни в чем себе не отказывая!

Муж, словно подслушав мои мысли, поднялся по ступенькам из глубокой широкой купальни. Теперь пришла моя очередь залипнуть взглядом на его теле. Атлетическом, слишком мужском, слишком гармонично сложенном. Высокий, широкоплечий и мускулистый.

Я облизнула пересохшие губы, наблюдая, как большие ступни, рассекая воду, шагают вверх, как сгибаются узкие колени, напрягаются спортивные голени и бедра. И все это в голубоватом свете звездюлины, что прилипла к Эрну – не отогнать.