– Ты против? – У меня внутри клокотало что-то темное, чисто ведьминское.

– Нет. Скажу откровенно: счастлив! Еля, не переживай, моя верность – исключительно твоя, ведь, в отличие от тебя, я точно знал, с кем связываю судьбу и жизнь. Мне известны особенности ведьм. Для ревности и сомнений у тебя нет и не будет ни единого повода. Поверь.

Титаническим усилием воли я ослабила хватку на шее мужа. Хм-м, чуть не задушила его от ревности лишь потому, что кто-то захотел на него полуголого посмотреть. Кошмар!

– Верю, – просипела я.

И правда поверила. Он же за мной в пустошь не раздумывая бросился, без шкуры остался, защищал, поклялся кровью, что теперь только мой! И все же мне стало страшно. Я впервые ощутила себя истинной ведьмой Мирея, наделенной большой силой, но и с определенными особенностями. Если обычную ревность я ощутила так остро – словно ножом нутро полоснуло, – то что же со мной будет, когда я по-настоящему полюблю? Или я уже…

– Еля, позволь представить тебе гора Шмыга, он знахарь клана.

Я моргнула, абстрагируясь от собственных страхов, и заметила, с каким пониманием на меня смотрит Танира.

Эрн взял мою руку и трогательно поцеловал центр ладони, потом по-кошачьи потерся об нее, будто уговаривая пружину скрутивших меня тревог и страхов разжаться и отпустить.

Я подняла глаза на низшего горгула в непривычно нарядном для его братии темно-сером кимоно. На зеленом поясе висел мешочек-кошелек. Гор Шмыг стоял, слегка склонившись в вежливом поклоне и ожидая внимания. При этом он опасливо и явно нервно косился на меня из-под лысых надбровных дуг. Словно думал, что я прямо сейчас решу его судьбу.

Отстраниться от Эрна и сесть на пуфик я себя заставить не смогла, надо было утихомирить взбунтовавшуюся ревнивую силу. Поэтому я постаралась мило улыбнуться и приветливо предложила:

– Очень приятно познакомиться, гор Шмыг. Не окажете ли любезность присоединиться к нам, разделить напитки и еду, побеседовать?

Сама поудобнее устроилась на полу за спиной Эрна. Успокаивая нервы и пренебрегая чужим мнением, начала массировать его широкие плечи, а поймав взгляд Юдаи, заметила, что в нем больше не было ревности, только интерес и тепло. Так из-за того, что Анарек надо мной смеялся, она решила, что он на меня запал? Да тут бедную зеленую ведьму пожалеть надо, коль она самонадеянным и глупым бахвальством довела до хохота даже бесчувственный камень, а меня приревновали. Хотя, о чем это я? И сама-то хороша: всего лишь за предложение станцевать порвать всех готова.

За этими мыслями я пропустила момент, когда гор Шмыг присел на краешек ковра. Кажется, его отпустило напряжение: знахарь выглядел более уверенно. Один из прислужников поставил перед ним бокал с напитком и тарелочку с зеленоватым фруктом. Видимо, знает, что нравится знахарю. Я заметила, что горгул искренне и душевно заботился о Шмыге, а не обслуживал, как на приеме. Значит, этот низший заслужил уважение сородичей.

Мы со знахарем начали прощупывать почву – завели осторожный разговор на «профессиональные» темы. Вскоре мне стало не до ревности, танцев, тревог и страхов: я с жаром расспрашивала о местных полезных растениях, зельях и амулетах. Оказалось, у Шмыга есть на нижнем черном уровне целая лаборатория, куда он пообещал сводить меня после этой торжественной встречи. Я чуть не ринулась туда сразу же. А когда заикнулась, что могу показать родовой гримуар и поделиться рецептами целебных зелий, уже Шмыг чуть не заставил меня бежать в покои, чтобы срочно показать ему волшебную книгу. Короче, мы нашли друг друга….

– То есть вы думали, что я займу ваше место? – изумилась я откровениям полностью расслабившегося знахаря. Мы сидели рядышком, пили чай с местными плюшками и обсуждали интересные нам темы, как хорошие старые приятели. – Но каким образом? С вашим-то опытом и знаниями – против малообразованной в знахарском деле ведьмы, которая даже с собственным гримуаром договориться не в состоянии. К тому же я ничего не знаю о ваших растениях, а мои собственные зелья включают компоненты из трав других земель.

– Вы слишком юны, хагана, поэтому так думаете. Но даже простенькое зелье с каплей ведьминской силы более действенно, чем самое мудреное у магов земли. Думаете, почему ведьм, даже черных, ценят? – Отметив мое удивление, знахарь продолжил, покачивая у меня перед носом толстым серым пальцем с черным когтем. – Во-от, о чем я и говорю, не знаете. А как войдете в свою светлую силу да разберетесь с травками, сможете любого с грани возвращать. Скажем, если сделать для болезного зелье магическое, да с амулетом усиления по ауре существа, то можно вдвое быстрее на лапы поставить. Уж поверьте мне, старому знахарю, знаю о чем говорю. Видел, как оно бывает…

– Это как – по ауре существа? – с любопытством подалась я к Шмыгу.

– А вы не знаете? – опешил он.

Пришлось признаваться, стыдливо пожимая плечами:

– Я только три месяца назад раскрыла собственную силу, усилив ее за счет наследства от… родных, поэтому пока почти неуч. Только по верхам все и знаю.

– О, в клане Желтый Топаз живет одна светлая ведьма, слабенькая, но многое знает. Кое-что я у нее подсмотрел. Нужно применить ведьминское зрение, ведь энергетические потоки мира только вы и способны видеть. Особенно четко – светлые сестры, а испачканные Тьмой утрачивают со временем эту способность. А аура – это и есть энергетический свет существа…

Дальше, воспользовавшись подсказкой Шмыга, я начала наблюдать за окружающими.

У самого Шмыга аура оказалась светло-серой, у его собратьев – разной степени серости, в зависимости от «капель» доставшейся им силы магии. А вот высшие сияли разными оттенками коричневого: от капучино, как у отцов Эрна и побратимов Анарека, до сильно разбавленного молоком кофе. Любопытно, что у Эрна и Анарека была аура цвета чернозема в окружении серебристого кокона – проявления «металлической» магии. И по силе магии оба оказались равными, о чем я и шепнула на ухо мужу.

– У Анарека зверь сильнее, – так же тихо ответил Эрн, заодно чмокнув меня в ухо.

Потом я проверила ведьминским зрением ауры женщин. Слабый пол и магически оказался слабее мужчин Черного Гранита, не «выше» кофе с молоком. Но большой живот Юдаи «светился» черноземом со «стальным» коконом.

– Ой, а у Юдаи ребенок тоже металлист, как и вы с Анареком! – восторженно вскинулась я, радуясь своему открытию.

– Ты уверена? – неожиданно требовательно спросил Эрн.

Моргнув пару раз, чтобы вернуть обычное зрение, я с улыбкой повернулась к нему. Муж внимательно смотрел на меня, взглядом требуя четкого ответа. И если бы только он! Возле нашего коврика замерли в напряженном ожидании Анарек с Шером и двое других родичей, которые, надо думать, услышали мое восклицание. Сама будущая мамочка, которая до этого расслабленно полулежала, села и широко распахнутыми глазами вытаращилась на меня, прикрывая ладонями живот.

Я испуганно и виновато посмотрела на мужа. Пытаясь спрятать за вежливостью нетерпение, Анарек достаточно строго потребовал: