Странно, почему она не исчезла? Я еще недостаточно счастлива? Или мое счастье в чем-то другом? Про кого-то другого даже мыслей не было, муж слишком стремительно и глубоко проник мне под кожу, в душу и сердце. И пусть от этого внутри неприятно дрожит натянутая струна страха, но отступать поздно. Уже поздно!

– Еще слишком рано одеваться, – вкрадчиво пробасил мой теперь полностью законный муж, приближаясь вплотную.

Без одежды он выглядел еще внушительнее, а я, такая же голая, ощущала рядом ним, обнаженным, его подавляющую мощь, силу и свою уязвимость. Но не страх! Я словно Рубикон перешла. Когда интимно узнаешь человека, даже если он другой расы, границы восприятия стираются. Ты либо принимаешь его целиком, доверяешься, вверяешь ему себя без оглядки, либо он остается чужаком, который лишь на время зашел в твою жизнь, коснулся твоего тела, но не души.

Эрна я пустила в душу вместе с телом.

Задрав голову, я все еще смущенно, но не в силах скрыть восхищения мужем, улыбнулась. И через миг взлетела вверх, обняла бедрами его талию и положила руки на плечи.

– Идем, Елочка, погреешься в теплой и полезной водичке. Твоей нежной тонкой коже нужно напитаться влагой после пустоши. Я помогу, – говорил Эрн, спускаясь в купальню.

Я наслаждалась тем, что он с невозмутимой легкостью таскает меня на руках, с жадным голодом раскрывает мне секреты страсти. Помимо этого Эрн попросил прислугу красиво накрыть стол к завтраку. Даже горшок с живым цветком в центр поставил, помня, что я лесная ведьма. Прямо не мужчина, а мечта! Тогда почему звезда счастья все еще с нами?

Я неторопливо ужинала, хотя у горгулов это завтрак, ведь подавляющее большинство жителей Горгона только недавно проснулось. Пока я сидела в столовой, в спальне суетились две мои личные прислужницы, перестилая постель и убирая покои. К полуночи они помогут мне подготовиться к выходу.

Прислужницы настороженно косились на меня, когда думали, что я не вижу или не чувствую их опасливого любопытства. Осторожничают девушки, не знают, чего ожидать от «второй леди», да еще и ведьмы, ведь про нас ходит куча слухов. Мне пока не хотелось раскрывать душу или набиваться в подруги к кому-либо, хотя по природе я неприлично любопытна. Но лучше сохранить вежливую отстраненность. Со временем «свои люди», близкие мне по духу и душе, найдутся и в каменном царстве.

Муж, обнаженный до пояса, в низко сидящих серых шароварах, пришел составить мне компанию, и мой взгляд сам по себе залип на его фигуре. Меня словно электрический заряд прошил, слишком остры были впечатления после дня, переполненного чувственностью и страстью.

Эрн взял с тарелки дольку сочного фрукта, похожего на апельсин, поймал мой взгляд и замер, так и не донеся ее до рта. Затем по-звериному плавно обошел стол, приблизился ко мне вплотную и, вряд ли осознавая, что говорит вслух, признался:

– Меня пугает мысль, что я никогда не смогу пресытиться тобой. Что эта жажда обладания и дикого чувственного голода, теперь вечно будет сжигать меня изнутри.

У меня самой внутри заполыхало от удовольствия. Я пожала плечами со счастливой улыбкой:

– Не вижу причин для страха, ведь ты мой единственный и законный муж. Я всегда открыта для плодотворного диалога и творческих предложений.

– Знаешь, Елка, порой ты слишком странно изъясняешься для ведьмы из глухомани, которая практически не знает мира, – неожиданно выдал Эрн, мотнув головой, словно стряхивая наваждение или отмахиваясь от каких-то мыслей.

Я невольно бросила взгляд в сторону приоткрытой двери в спальню, где находились прислужницы. Эрн заметил это и приказал всем ненадолго покинуть нас. Затем, сев на соседний стул, он выжидающе вперился в меня взглядом. Я решилась на полную откровенность. Будто с головой в омут нырнула.

– Измира, наставница, призвала меня из другого мира, чтобы сделать преемницей своей силы. Я обосновалась на Мирее около двух лет назад и всего три месяца, как стала полноценной ведьмой. Измира ушла за грань, потому что ее любимый умер, а она мечтала о встрече с ним. Поэтому я мало знаю об этом мире, до встречи с вами никогда не видела старших рас, не похожа на ваших ведьм и у меня другие нравственные установки. Моя родина не такая, как Мирей. Совсем! У нас за убийство и рабство вообще-то дают пожизненный тюремный срок, а у вас на базаре людьми торгуют. – Заодно и пожаловалась на «наставника»: – Да я даже с родовым гримуаром только налаживаю партнерские отношения! Ты бы знал, с каким трудом я выпрашиваю у него нужные сведения! Такой жмот попался, словами не передать! Только на вашем неприличном языке. Кстати, он гримуару, в отличие от приличного, известен.

Пока я вываливала на Эрна свою подноготную и претензии, он молчал и с любопытством слушал, чуть склонив голову набок. Удивительно, но поверил сразу, даже расслабленно откинулся на спинку стула.

– Я же пообещал помочь с гримуаром. Но и без него ты сможешь воспользоваться клановым архивом. Там много интересного, от древних свитков до новых книг.

– Правда? – обрадовалась я предложению и, главное, той легкости, с которой Эрн принял новость о моем происхождении.

В благодарность за его «жажду» и участие я стремительно вскочила, забралась к нему на колени и обвила руками крепкую шею. Я теперь на ней надежно устроюсь, хе-хе.

– Да, – усмехнулся проницательный горгул, прижимая меня к груди, и накрыл жадным, таким хозяйским поцелуем мои губы. Полюбовался моим лицом, обвел его пальцем в нехитрой ласке и, приложив палец к моим губам, неожиданно строго сказал: – Я благодарен тебе за доверие, но больше никому не говори о своем происхождении.

– Меня убьют как пришельца? – испугалась я.

– Нет, но замучают вопросами и прочими ненужными делами. Поэтому забудь о той жизни, делись только тем, что пережила здесь, на Мирее. Обещаешь?

– Конечно, – кивнула я.

– Вечер наступает. Если ты не устала, удели время швеям, наши женские наряды отличаются от людских, – чуть улыбнувшись и почему-то виновато попросил Эрн.

– Нет в жизни счастья, – показательно удрученно вздохнула я.

– Как это нет? – демонстративно укоризненно усмехнулся Эрн. Следом его ладонь скользнула под мой халат и накрыла обнаженную грудь. – А я тут для чего?

Я смущенно хихикнула и, заглянув в лицо довольному мужу, чувствуя, как алеют щеки, прошептала:

– Такого счастья на сегодня достаточно. К хорошему надо привыкать постепенно.

Отрываться друг от друга не хотелось обоим. Эрну пришлось с тяжким вздохом, неохотно пересадить меня на стул и позвать Дашеда, старшего нашей прислуги. Тот привел двух швей и скорняка с помощниками, которые принесли ткани и кожу. Далее меня битый час тщательно обмеряли, расспрашивали о предпочтениях и тому подобном, и все это под внимательным молчаливым дозором Эрна. Оставлять жену наедине даже с прислугой он не собирался, отчего у меня в груди еще сильнее теплело. Просто горело и полыхало.