— Я приеду, — подумав, устало произнесВитька. — Минут через двадцать.

Павлик хлопнул себя по ляжкам.

— Теперь ясно, почему «Ауди» оставили настоянке, — обрадовался он. — Жалко ему тачку было, хорошая тачка,дорогая…

— Лезь в шкаф, — заявила я.

— В какой? — выкатил глаза Пашка.

— Он один. Между прочим, большой, тебе там будетудобно. Можешь на чемоданах устроиться.

Я подвела его к «темнушке».

— А не проще ли вызвать милицию? — предложил он.

Меня это, признаться, удивило.

— Вызовем, — заверила я. — Только сначала яхочу с ним поговорить…

Пашка сурово нахмурился, но в шкаф залез.

Я прикрыла дверцы и подошла к окну. Витька приехал на такси.Позвонил в дверь. Стоял на пороге и смотрел больными глазами. За эти дни онсильно постарел и выглядел совершенной развалиной.

Странно, никакой ненависти к нему я не ощутила, скореежалость.

— Проходи, — сказала я.

Он вошел, огляделся и сел на кровать, другого места простоне было. Вздохнул, опять посмотрел на меня, сцепил пальцы замком, руки мелкодрожали.

— Хочешь чаю? — предложила я.

— А коньяк у тебя есть?

— Не знаю. Сейчас посмотрю.

Коньяк нашелся, я принесла рюмку и протянула Витьке. Онвыпил залпом, вернул рюмку мне и спросил, пряча глаза:

— Чего ты там говорила про вопросы?

Я села на подушки, возле его ног, взяла за руку и тихопозвала:

— Витя… где Алька? Ее надо похоронить по-человечески.Нельзя, чтобы она где-то лежала… Ты слышишь меня?

Он закрыл глаза ладонью и заплакал. Горько, вздыхая ивсхлипывая.

— Где она? — повторила я еще тише.

— В лесу, на опушке, возле развилки, рядом с кустомбузины.. Они там вместе: Алька и Норд… Она мне каждую ночь снится… все опятьточно заново. Я вхожу, и она лежит в постели .. Я ведь уж давно знал и поехалза ней. Машину спрятал в лесу и пошел… Если бы она стала оправдываться или всеотрицать… а она смеялась. Я не знаю, как… честно, я даже не помню, как всепроизошло: я схватил эти колготки, а опомнился, только когда приехал Самохин,он под окном сигналил. Я испугался и спрятался в кладовке. А потом… я… яподумал, может, удастся как-то избежать… я был точно в беспамятстве… ПоявилсяНорд, Алька его отпустила, и он где-то носился… я как раз грузил ее в машину. Аон завыл так жутко… ты не понимаешь, ты не можешь понять, что я чувствовал… Непомню, как доехал до леса. Я даже не думал, что меня может кто-то увидеть.Вырыл яму и… Они там… я помню место, я покажу.

— Зачем ты хотел убить меня?

— Я боялся. Ты все знаешь. Про эту встречу на даче ивообще про Алькины дела. Заставишь Самохина идти в милицию, а у меня на времяубийства нет алиби. В общем, когда я узнал, что на фабрику ездила ты, а неАлька, очень обрадовался. Выходило, что в то время, на которое у меня неталиби, Алька была еще жива.

— И «Ауди» со стоянки забрал ты?

— Я, — кивнул он. — Чтобы все решили, что этосделала Алька.

— А свой «Фольксваген» зачем разбил?

— Я испугался. Ночью кто-то его обыскивал. Я подумал:ты. А вдруг там осталась кровь или еще что-то, чего я не заметил, ведь Альку яперевозил на нем. И столкнул машину с обрыва, а в милицию заявил, что угнали.

— На даче одновременно со мной был ты?

— Я. Следил. А когда ты колготки нашла, оченьперепугался. Не мог понять, как я их там оставил… Слушай, я не хотел тебяубивать, то есть я пытался, но мне совсем этого не хотелось…

— Витька, когда ты включил газ, ты не мог не знать, чтотвоя сестра погибнет вместе со мной…

— Я не подумал… я был в таком состоянии, что ничего непонимал. Когда толкнул тебя там, над обрывом, и когда включал газ, я просто непонимал… Я так надеялся, что все это как-нибудь прекратится… Если честно, ярад, что все рассказал тебе. Я рад. Все эти дни я не знал ни минуты покоя… я…Что это? — вдруг испугался он и кивнул за мою спину, я обернулась и тут жепочувствовала на шее тонкую веревку, охнула, попыталась закричать, но ничего невышло. «Вот так Витенька!» — успела подумать я, тут дверь «темнушки» с трескомраспахнулась, и появился Пашка.

— Мужик, у нас так не шутят, — рявкнул он и въехалрастерявшемуся Витьке ногой в лицо.

Тот упал на одну из подушек и затих, а я вскочила ибросилась к телефону звонить в милицию.

К тому моменту, когда они приехали, Витька успел очнуться, велсебя тихо, сидел на кровати, прикрыв лицо руками, и то ли плакал, то ли простовздыхал.

Увидев милиционеров, резко поднялся и сказал:

— Слава богу, все кончилось…

Что ответить на это, я не знала и заревела.

— Пашка, а ты кого больше любишь: меня или алмазы? —спросила я.

Он приподнялся на локте, заглянул мне в лицо и удивленнопоинтересовался:

— А разве я тебя люблю?

— Да ладно прикидываться, — разозлилась я. Пашкавстал с постели, натянул штаны и закурил, после чего устроился на полу иуставился на меня. Я презрительно фыркнула и добавила: — Прекрати корчить изсебя крутого. Я прекрасно знаю, что ты мелкий жулик.

— Мент, подлюга, — разозлился Пашка. — Чтобего черти слопали…

— Наверное, уже слопали, — подумав, согласилась я.

— Я хотел тебе сказать, — начал Пашка необычайносерьезно. — После того как ты мне в бане по башке бутылкой съездила, яТолика отрядил в один дачный поселок, в тот самый, где живет твоя мама.

— И что? — удивился я.