а осталась в тонкой нижней рубашке, доходящей почти до колен.

Она с наслаждением зашла по грудь в чистую и теплую озерную воду и, ощутив себя совершенно девчонкой, принялась нырять и плескаться, весело смеясь, совершенно не заботясь о том, что услышит и подумает Тэумар.

Нырнув под воду, Айна быстро поплыла вперед с открытыми глазами, любуясь на столбики солнечного дыма, пересекающие сумрачные озерные глубины.

Она вынырнула где-то на середине, заслонивший от света ладонью, поглядела на берег, где, под раскидистыми ивами, повернувшись к озеру спиной, сидел Тэумар. Он скинул куртку, рубашку и сапоги, остался лишь штанах, которые закатил по колено.

Айна задержала взгляд на его широких плечах и поймала себя на мысли, что ей приятно наблюдать за тем, как играют под смуглой кожей могучие мускулы.

Затем, устыдившись этих мыслей, она смущенно отвернула глаза в сторону и тут, в гудении стрекоз, кружащих над листьями кувшинок ей послышался тихий голос:

— Светлого тебе дня, сестра…

И что-то легко коснулось под водой ее ноги.

Айна посмотрела вниз и увидела отражение лица. Но не своего, а чужого. Зеленые длинные волосы, словно водоросли вились вокруг него и плавно перетекали в водную рябь.

Айна вскрикнула от неожиданности, но тот же голос, напоминающий вкрадчивый плеск волн, вновь заговорил с ней.

— Тише… тише… Тебе здесь ничто не грозит… Послушай… послушай… — лицо, глядящее на нее из-под поверхности воды, озарила лукавая, мягкая улыбка.

Догадавшись о чем-то, Айна указала глазами на Тэумара и повернувшись, поплыла к берегу, под защиту тростниковых зарослей.

Она встала в воде по пояс, озабоченно оглядываясь по сторонам. В детстве ей очень нравилась слушать истории о водяных зеленоволосых девах, живущих в озерах посреди дремучих лесов.

Говорили, что девы эти, вроде бы всегда были добры к женщинам, но не терпели мужчин, нарушающих покой их тихих вод. Такие рассказы завораживали маленькую Айну, но она и не думала, что когда-нибудь повстречает с ними — духами древних времен. Мудрецы утверждали, что водяные девы сгинули вместе с водами Великой реки, как и многие другие духи, что населяли когда-то ее ослепительные берега.

Неужели это была именно она, водяная дева? И куда пропала?

— Я здесь… я здесь… — опять донесся шорох волн.

— Прости, что потревожили твой покой, — тихо и уважительно проговорила Айна, — мы сейчас уедем отсюда. Мы не знали, что глубины озера обитаемы.

— Они необитаемы в вашем мире… но вы прошли сквозь обманный туман и вступили за грань мира иного! — рассмеялась водяная дева.

Айне не нужно было объяснять услышанные слова. Все верно! Это то же озеро, которое в их мире, почти лишенном магии, заросло ряской и илом, а в мире этом, где магия по-прежнему живет — оно выглядит так, как выглядело в давнюю старину.

— Значит, наша цель близка? — спросила Айна, тут же проникнувшись доверием к этому голосу, к этой ласковой улыбке.

— Твоя — близка. Ты станешь счастливой, мы вернем тебя домой немедленно, если отдашь нам мужчину… Мы давно не получали столь желанной для нас жертвы…Такой красивый и сильный мужчина. Он нужен нам…

— Отдать Тэумара? — невесомое облачко сомнений пробежало по лицу Айны.

Дева поднялась из реки, похожая на легкую дымку. Ее руки ласково, как руки матери гладили Айну по щекам, по волосам, и от этих прикосновений ее сердце затихало, успокаивалось.

— Разве это твой мужчина? Я не чувствую его в тебе… — шептала дева.

— Нет, но он был добр ко мне… — говорила Айна, всей душой внимая этим материнским прикосновениям.

— Наивная сестра… веришь в доброту, которой нет…

— Но почему ты просишь отдать Тэумара? Разве не можешь забрать его сама?

— Это древний обычай, священный ритуал… Если мужчина в сопровождении женщины, мы должны получить на то ее позволение, она отдает его нам в жертву за исполнение любого желания…

— И он умрет?

— Конечно, умрет… Жертва всегда умирает…Его кровь — плата за твою жизнь!

— А если я не дам позволения? — осторожно спросила Айна.

— Тогда страх и беда встанут на каждом вашем шагу. Другой мир не выпустит вас, вы будете плутать по кругу, покуда оба не сгинете! — рассмеялась водяная дева без всякой злобы, и Айне показалось, что это волны заплескались громче и веселее.

Душа ее раздвоилась. Казалось, вот теперь то, что она замыслила, на что надеялась, может наконец свершиться, и ее вина в том будут невелика — не ее воля погубит Тэумара, а сила неведомой магии… Она ничего не может противопоставить этой силе. Но что-то удерживало Айну дать согласие на это убийство.

— Мужчины ищут во всем лишь свою выгоду, — ласкал, соблазнял ее голос, — он обманывает тебя, его мысли наполнены тьмой и мраком. Ты должна беречься обратного пути…Когда он обретет желаемое… Берегись обратного пути… Берегись, сестра…

— Но я давала клятву, что не причиню Тэумару зла…

— Клятва не будет нарушена! Ты просто говоришь, что этот мужчина безразличен тебе, а все остальное — наша забота…

— Вас здесь много?

— Нас столько, сколько должно быть… Так что же ты скажешь, сестра?

— Но этот мужчина в самом деле мне безразличен! — прошептала Айна.

Раскаленная игла сомнения кольнула ее сердце, заставив его болезненно сжаться, но все тут же сгинуло — и сердце замерло.

С мучительной ясностью вернулись воспоминания того, как Тэумар угрожал ей смертью, как вынуждал соглашаться на опасную сделку, как обещал вновь напоить ее дурманом.

— Так если он умрет, я вернусь домой? — уточнила Айна.

— Непременно, непременно… — закивала водяная дева и волосы ее заструились, и тихой озерной глади побежали волны.

— А как я вернусь?

— Силой наших чар… Не сомневайся… Мы вернем тебя…

— Айна!

Голос Тэумара ударил по ее ушам, словно порыв колючего ледяного ветра.

— Здесь! — ответила она, ощущая как к ее сердцу вновь прихлынул неиссякаемый поток ненависти ко всему, в чем бьется кровь Лянсиды.

— Берите его! — прошептала Айна с улыбкой, похожей на хищный оскал.

— Тогда иди к нему и уговори войти в воду… В воду… Если он откажется идти сам, то просто плесни в него водой, плесни играя, шутя… Тогда он решит, что ты заигрываешь с ним и сделает все, что пожелаешь.

И водяная дева снова опустилась в озеро, и синие волны сомкнулись над ней..

Айна вздохнула и, как была, в прозрачной нижней рубашке, так и направилась к ивовым деревьям.

Тэумар сидел на траве и, чтобы чем-то заняться, чистил пучком травы свой нож.

Он услыхал шаги и поднял голову. Мгновенное изумление промелькнуло в его глазах, но на лице не дрогнул ни единый мускул, когда увидел он, вставшую