находился на миг от гибели, он о ней даже и не вспомнил.

Несколько капель упали Тэумару на лицо. Он поднял голову и посмотрел на небо, клубящееся тучами.

— Будет ливень! — сказал он, останавливая коня у невысокой каменной скалы, поросшей кустами.

— И что?

— Пока есть время, нужно сделать навес для нас и для лошадей. По правде говоря, лошади беспокоят меня куда как больше.

Айна сделал вид, что не услышала насмешки в его голосе.

— Я помогу тебе, — ответила она.

Тэумар умел строить укрытия, при частых скитания между городами, ему нередко приходилось останавливаться в лесу, чтобы переждать дождь, а то и бурю.

Скоро небольшой навес из веток и листьев был готов. В одну его часть Тэумар завел лошадей, которые, чувствуя близкую грозу, прядали тонкими ушами и широко раздували ноздри.

— Мы будем спать здесь вдвоем? — спросила Айна, разглядывая небольшую каморку под густым переплетение ветвей, куда Тэумар сложил седла и остальные вещи.

— Такие удобства… Но если хочешь простора — в твоем распоряжении весь лес.

Он сам не понимал, почему ни с того ни с его начал говорить с Айной грубо. Ему не нравилось то, как он теряет рядом с ней остатки здравого разума.

Глава 41

Но Айна снова сделал вид, что не замечает его грубости. Она передернула плечами и пошла поглядеть, есть ли поблизости сухие ветки для костра. Уходить далеко она более не осмеливалась. Последние события окончательно убедили девушку в том, что жизнь очень хрупка, а магия, на которую она прежде уповала во всех несчастьях, не способна надежно укрыть ее от беды и опасности.

Но лес оказался щедр к путникам. Помимо сухих веток, она набрала грибов, в изобилии росших у корней деревьев.

— Наверняка, здесь много всякой живности, — сказал Тэумар, косо взглянув на грибы, которые Айна высыпала у входа, — не помню, когда мы ели нормально в последний раз!

— Что ты задумал?

— Всего лишь поохотиться. Я буду рядом, а ты не отходи никуда!

Айна послушно кивнула. Она не понимала, почему ей больше не хочется перчить и возражать Тэумару. Может, чувство вины все же подспудно мучает ее совесть?

Тэумар взял лук со стрелами и ушел в лесной сумрак, тускло сверкающий первыми каплями дождя.

Еще было не поздно, но из-за черной тучи, занавесивший небо непроницаемым пологом, чудилось, что уже наступила кромешная ночь, и только беззвучные молнии по временам пронзал ее светло-лиловыми стрелами.

Резкий, холодный ветер скользил меж древесных стволов. Но Тэумар выбрал хорошее место для ночлега — ветер натыкался на гранитную скалу и, злобно взвывая, обтекал ее, не задевая торопливо возведенный навес.

Из камней, которые нашлись с той стороны скалы, Айна соорудила нескладный примитивный очаг.

Она хотела лихо распалить огонь магией, но перенесенные волнения не позволили ей сконцентрироваться как надо. Попыталась зажечь огонь, ударяя камнем о камень, но так тоже ничего не получилось. Тогда Айна впервые ощутила, насколько она беспомощна перед силами природы и стихиями.

Она швырнула камни в угол, села, крепко обхватив руками колени и тихонько заплакала, упрямо думая о том, что именно Тэумар, а никто другой виноват во всех ее бедах.

Плачущей и застал ее Тэумар, вернувшийся с охоты с убитым лесным кроликом.

Он сделал вид, что его не волнуют слезы девушки, зажег огонь и принялся разделывать кролика у входа в укрытие. Дождь припустил сильнее, стремительный ветер подхватывал тяжелые капли и расшвыривал их по лесу.

— Я тебя ненавижу! — сказала Айна, поднимая голову и вытирая бегущие слезы тыльной стороной ладони, — Это ты виноват во всем!

— Я не виноват ни в чем перед тобой! — ответил Тэумар, злясь от того, что никак не может справиться с нежностью, которую испытывает к этой шальной этелянской девчонке.

— А кто? — выкрикнула Айна, — Разве не ты заставил меня поехать в эти проклятые дебри? Разве не ты угрожал мне зельем?

Тэумар глубоко вздохнул и вспорол кролику живот, чтобы снять шкуру.

— Я обманул тебя. Я не брал с собой никакого зелья. Может, тебе и в самом деле пора узнать правду…

— Какую правду?

— В том, что Изенар тебя похитил виноват твой разлюбезный братец Сайм. Изенар похитил тебя с его позволения! — сказал Тэумар и ему стало легче, что он наконец сумел высказать то, что кипело в его сердце.

— Сайм? Зачем ты опять врешь? — холодея, пробормотала Айна, — Сайм скорее бы убил сам себя, но не подверг бы меня опасности.

— Стало быть, ты плохо знаешь собственно брата, — с насмешкой проговорил безжалостный Тэумар, — Выбирая между жизнью и тобой, он выбрал жизнь…

— Ты там был? Ты не можешь знать наверняка, а Изенар все врет! Я поверю только, если Сайм сам скажет мне об этом!

— Так спросишь его при случае… Конечно, отец и мог что-то преувеличить, то Мерьята не станет обманывать…

И Тэумар поведал притихшей Айне все то, что рассказал ему Изенар о событиях, произошедших в Сухом Русле при свете Бледной луны.

Айна сперва не поверила, но затем в ее память вспыхнул тот день, когда Сайм вернулся поутру поникший и обеспокоенный, и ей тогда показалось, что он избегает ее общества. Он сказал, что против воли матери поехал в Сухое русло за магией и удача отыскала его. Она прекрасно помнила этот день, в который Лэми преподнес ей пояс невесты.

Не дослушав рассказ Тэумара, Айна отвернулась, легла под стеной на охапку листвы и замерла, не в силах даже плакать.

Неужели Сайм мог оказаться таким малодушным трусом? Но чем дольше думала она об этом странном происшествии, тем сложнее казалось оно ей. Сайм — вождь, на него возложена ответственность за всех, живущих во владении Этеляна. Он поступил, как плохой брат, но как хороший вождь. Он пожертвовал сестру ради благополучия всего города. Но горечь не покидала Айну. Мысли ее путались. Она готова была задушить Сайма собственными руками, но не за то, что он променял ее на благополучие племени, спасая свою жизнь, а за то, что не признался ей в содеянном. У них никогда не было друг от друга тайн. Придумали бы что-нибудь вместе!

А мать? Знала ли она, о том, что натворил ее любимый сын? Нет, скоре всего не знала, во всяком случае до того, пока Айна не попала в лапы Изенара. Или все же… Айна крепко зажмурилась от страха… Ей смертельно больно было даже помыслить о том, что мать могла участвовать в этой страшной, хоть и необходимой затее.

Тэумар тронул ее за плечо.