Кто бы там ни был, он отпрыгивал в сторону, но Лебэйпереключал Кристину на задний ход, двигая рычаг скоростей черными полусгнившимипальцами — на одном из них блестело обручальное кольцо, — а потом еще разнаправлял машину на фигурку человека, бежавшего по улице. И когда Кристинаснова настигала его, он в ужасе поворачивал голову, и Эрни узнавал лицо своейматери… лицо Дэнниса Гилдера… лицо Ли, опутанное растрепанными темно-белокурымиволосами… и наконец свое собственное лицо с губами, перекошенными криком: «Нет!Нет! Нет!»

И, перекрывая все звуки, даже рев выхлопных труб (все-такичто-то было повреждено под днищем), раздавался торжествующий, пронзительныйкрик, вместе с черными брызгами вырывавшийся из сгнившей глотки Лебэя:

Вот ты где, говнюк! Ну как тебе это понравится?!

От тяжелого смертельного удара — такого сильного, что очкикрутясь улетали куда-то в темноту, — Эрни просыпался в своей комнате и соблегчением ощущал себя живым. Он был жив, Лебэй был мертв, а Кристина была вполной сохранности. Три вещи, имевшие значение в окружающем их мире.

Но, Эрни, как ты повредил свою спину?

Какой-то ехидный, коварный внутренний голос задавал емувопрос — и он боялся ответить.

Я поранил ее в Филли-Плэйнс, рассказывал он каждому. Один изразбитых автомобилей чуть не скатился с платформы, и мне пришлось поднимать егообратно, — ничего страшного, бывает и хуже. Так он говорил. И один автомобильдействительно чуть не скатился с платформы, и он действительно вталкивал егообратно, но разве так он поранил себе спину? Нет, не так.

В ту ночь, после того, как он и Ли нашли на стоянкеКристину, разбитую ко всем чертям, осевшую на спущенных шинах… в ту ночь, когдав гараже Дарнелла уже никого не было… он включил радио в офисе Уилла и поймалволну WDIL… Уилл доверял ему, почему бы и нет? Он помогал переправлять сигаретыв другие штаты и два раза отвозил какие-то свертки в автомагазин, где парень встаром «челленджере-додже» менял их на почти такие же, немного меньшие. Эрнипредполагал, что дело было связано с кокаином, но не был уверен.

В этих поездках Эрни пользовался автомобилем Уилла Дарнелла,«империалом» 1966 года. В его багажнике было двойное дно. Эрни оно неволновало.

Более важным ему казалось то, что теперь у него были ключиот гаража. Он мог прийти, когда все уже ушли. Как в ту ночь. Тогда он включилWDIL… и потом… потом…

Каким-то образом поранил себе спину.

Что он делал, когда поранил ее?

Действительно ли он хотел знать об этом? Скорее, нет.Пожалуй, иногда он вообще не хотел возиться со своей машиной. Иногда ончувствовал, что ему лучше… ну, отвезти ее на свалку. Не то чтобы он мог такпоступить. Просто иной раз (например, проснувшись вчера ночью) он чувствовал,что если бы избавился от нее, то был бы… счастливее.

Радиоприемник начал ловить какие-то помехи, но волна неушла. «Марвелетс» пели «Сделайте одолжение, мистер почтальон».

А затем чей-то голос сказал ему на ухо:

— Арнольд Каннингейм?

Он выключил радио и повернул голову. Невысокий щеголеватыйчеловек наклонился к окну Кристины. У него были темно-карие глаза и чистаябелая кожа — пришел с холода, догадался Эрни.

— Да?

— Рудольф Дженкинс. Полиция штата, отдел по расследованиям.

Дженкинс протянул руку в открытое окно. Эрни посмотрел нанее. Итак, его отец был прав.

Он обаятельно улыбнулся, крепко пожал руку и произнес:

— Не стреляйте, шериф, я сдаюсь. Тот улыбнулся в ответ,однако глаза его продолжали изучать машину со скрупулезностью, которая непонравилась Эрни. Совсем не понравилась.

— Вот так штука! В местной полиции мне говорили, что парни,которые поработали над твоей жестянкой, превратили ее в решето. По-моему, онатак не выглядит.

Эрни пожал плечами и выбрался из машины. Заканчиваласьпятница, гараж уже наполовину опустел, и на двадцатой стоянке они былипредоставлены самим себе.

— Она была не так плоха, как выглядела, — сказал он. Эрниподумалось, что этот коротышка полицейский с довольной ухмылкой на лице весьмасообразителен. Он положил руку на крышку Кристины и сразу почувствовал себялучше. Он справится с полицейским, умен тот или нет. В конце концов, о чем емубыло беспокоиться. — У нее не было серьезных повреждений.

— Неужели? Я так понял, что кузов был продырявленосновательно. Должно быть, ты гений жестяных работ, Эрни. — Он обезоруживающезасмеялся, но его взгляд продолжал скользить по машине, изредка переключаясь налицо Эрни, которому это нравилось все меньше и меньше.

— Увы, нет. Просто мне повезло. Я поискал новые части длякузова «плимута» и нашел их в Рагглисе. Вот на этом боку я поменял всю заднююдверцу. Видите, краска немного отличается? — Он похлопал ладонью по дверце.

— Извини, Эрни, — проговорил Дженкинс. — Наверное, с помощьюмикроскопа я смог бы сказать точнее, но на первый взгляд она ничем неотличается от остальных.

Он тоже похлопал по дверце. Эрни нахмурился.

— Бездна работы, — сказал Дженкинс. Он не спеша обошелмашину и остановился возле ее переда. — Бездна работы, Эрни. Тебя нужнопоздравить.

— Спасибо. — Он понаблюдал за тем, как Дженкинс рассматривалфары, решетку и капот, пытаясь обнаружить на них какие-нибудь вмятины, а можетбыть, пятна крови или клочки волос. Эрни внезапно понял, что тот искал следыШатуна Уэлча. — Что конкретно я могу сделать для вас, детектив Дженкинс?

Дженкинс улыбнулся.

— Парень, не будь так официален! Зови меня Руди, хорошо?

— Конечно. Что я могу сделать для вас, Руди?

— Знаешь, все это довольно забавно. — Дженкинс рассеяннопосмотрел на левую переднюю фару Кристины. Присев на корточки, провел пальцемпо блестящему металлическому обручу, а потом встал. — У нас есть доклады о том,как была искорежена твоя машина…

— Эй, они вовсе не искорежили ее, — перебил его Эрни. Онначал чувствовать себя так, словно шел по канату, натянутому над пропастью, иснова дотронулся до Кристины. Ее твердость и ее реальность еще раз придали емууверенности. — Они пытались, да, но у них ничего не получилось.

— Ладно. Наверное, я не совсем владею современнойтерминологией, — Дженкинс засмеялся. — Во всяком случае, когда я прочитал их,то как ты думаешь, что я сказал? Где фотографии? Вот что я сказал. Я решил, чтоих попросту забыли приложить, и позвонил в Либертивилл. И тогда оказалось, чтофотографий не было.