Чертенок стоял потупившись, разведя руки. Исподлобья косилсяна Алекса с той же мучительной болью, что тот ощущал и сам. Можно было несмотреть на Беса – он уже не мог сказать Алексу ничего нового.

– Но это же не любовь! – Алекс мотнул головой. – Это неможет быть тем самым чувством!

«Да, это не любовь… – насмешливо шепнуло ему что-тонезримое, мертвым сном спавшее на дне души. – Это отсутствие любви…»

– Какая же это, к чертовой матери, радость? – Памятьуслужливо подсказывала сухие, научные формулировки, будто цеплялась за что-топрежнее, устойчивое и спокойное. – Устойчивое чувство, сопровождающеесяэмоциями нежности и восторга? Благодарю покорно…

Алекс замолчал, переводя дыхание. Стоп. Не стоит нервничать.Он сам выпил изготовленный по рецепту Эдгара блокатор. Он хотел проверить егодействие, чтобы не пострадала Ким. Он хотел ощутить то чувство, которого былвсегда лишен.

Возможно, неприятным эмоциям он обязан именно отсутствиемлюбви? Ну так на борту есть две женщины, молоденькая и средних лет, а на худойконец еще Цзыгу и Генералов! В самом крайнем случае – кристалл с виртуальнымиперсонажами. Проявится у него эта любовь, никуда не денется. А потом действиеблокатора кончится, чуждая эмоция уйдет, и все вернется в прежнее русло.

Главное – не паниковать.

Алекс быстро прошел в душ, пустил ледяную воду, постоялнесколько минут, сцепив зубы. Вроде бы сосущее чувство тревоги и пустотыпроходило, смывалось.

Ничего, выдержим!

Зато будет что вспомнить! Какой еще пилот-спец можетпохвастаться тем, что любил или страдал от отсутствия любви?

Он пустил на мгновение горячую воду, сгоняя озноб. Досухарастерся полотенцем, быстро оделся, причесался и высушил волосы. Посмотрел насебя в зеркало.

Нормально.

Мужественное, сильное лицо. Умные глаза.

И что-то неуловимое, тревожное, заставившее его испуганноотвести взгляд.

Ерунда. Показалось. Он паникует, и это естественно. Вот имерещится всякая дурь.

Алекс вышел из каюты и торопливо пошел в рубку. Все, что емусейчас нужно, – это слияние с кораблем, радужное тепло, истинное чувствопилота-спец. Оно не подведет, оно спасет. Пусть пока еще длится вахтаМоррисона, но он же имеет полное право войти в систему раньше. Например – емуне спится. Или хочется лично провести выход в системе Зодиака, он там никогдане был, а это ведь великая и красивая планета…

Алекс почти ворвался в рубку. Торопливо лег на ложемент,посмотрел на Моррисона. Лицо второго пилота было безмятежно-счастливым, таким,каким оно и должно быть. Хороший корабль, дальний полет, надежные товарищи –что еще нужно пилоту? Какая такая любовь?

Опустив голову, Алекс вошел в систему. Зеленая спиральдрогнула, тревожно потянулась навстречу.

– Корабль в канале, до выхода тридцать четыре минуты,происшествий нет, все системы работают исправно…

– Спасибо, Ханг. Не обращай на меня внимания. Просто неспится. Я не буду вмешиваться в управление.

Зеленая спираль ответила эмоциональной волной –признательность и сочувствие.

– Капитан, у меня были проблемы со сном – они прекраснорешаются стаканом красного вина. Еще рекомендуют теплое молоко с липовым медом.Ну, или таблетки…

– Ханг, не беспокойся. Это редкий случай. У меня все впорядке. Я… я ненадолго.

Образ Моррисона слегка померк, заканчивая диалог. Алексостался наедине с кораблем.

Радуга. Теплая, чудесная радуга, перекинувшаяся сквозь тьму.Душа корабля.

Алекс потянулся навстречу – жадно, уже чувствуя, как спадаетнапряжение, как зияющая пропасть, разрезавшая его душу, стягивается и исчезает.

– Коснись меня!

– Будь мной!

– Полюби меня!

Радуга вспыхнула вокруг.

Приняла его – преданно и беззаветно, нежно и крепко, сжала внезримых объятиях…

Это было как на виртуальном инструктаже в первом или второмклассе школы… Обаятельная, даже для них, сопляков, виртуальнаядевушка-инструктор. Радостный голос: «А сейчас мы познакомимся с самым простым,воспетым еще в Библии методом сексуальной аутостимуляции… ребята, если вы уже сним знакомы – не перебивайте, посидите тихонько…»

Это было как на школьных вечеринках, на игре в «бутылочку»,когда подростки разбивались на парочки и старательно суетились в укромныхуголках, надеясь найти разницу между виртуальностью и реальным сексом.

Это было как на выпускной оргии – с опытными гейшами-спец,знающими каждую эротическую зону человеческого тела, умеющими отдаться радостнои самозабвенно.

Это было всем – и ничем. Фальшивкой. Иллюзией. Суррогатомлюбви. Циничной подделкой. Пищевой таблеткой в руке голодающего – дающей силыжить, но не утоляющей голода. Надувной женщиной-куклой в музее сексуальнойкультуры. Рекомендованной для зачатия детей партнершей, старательноотыгрывающей заученную с детства роль.

Это было чем угодно – но не любовью!

Алекс закричал, выдираясь из цветной радуги, из слащавыхприкосновений электронного морока. Система вздрогнула, выпуская его в реальныймир. Он дергался на ложементе, забыв содрать страховочные крепления, что-тобеззвучно крича, смотря на безразличный свет экранов и безмятежное лицоМоррисона.

Его обворовали!

Давным-давно, еще до рождения. По соизволению родителей,давших будущему ребенку надежную и прибыльную спецификацию пилота. Его лишили…нет, он еще даже не знал – чего… только понимал, что больше не сможет без этогожить.

Его предали.

Он был таким же слугой, как несчастные вассалы аристократовс Геральдики. Пусть даже его насиловали не столь явно…

Ради чего он жил?

Ради холодных касаний радужного света?

Ради права пилотировать десяток тонн металла?

Ради права умереть за Империю?

Алекс плакал, вздрагивая в креплениях ложемента. Он неплакал давно… так давно. И, наверное, никогда не плакал от эмоций. От боли, отфизического дискомфорта, от неудачно выполненного задания – сколько угодно… ночто это такое – плакать из-за неуловимого, неосязаемого, ненужного для жизничувства?

Тридцать четыре года он был счастливым нищим. Елпредписанные огрызки, радовался подаренным обноскам, честно отрабатывал свойсоциальный долг.

Теперь наступила расплата.

Мастер-пилот, спец, капитан корабля Алекс Романов плакал,будто обиженный ребенок. Плакал, глядя, как счастливо улыбается его второйпилот, не желающий странного.