– А что ему от меня нужно?

– Мне бы не хотелось отвечать за него, но думаю, что что-тоочень серьезное.

Митч опасливо посмотрел вокруг. Они были одни.

– А если я буду слишком занят для того, чтобы с нимвстретиться?

Хэрбисон выключил воду и встряхнул руками.

– Встреча неизбежна, Митч. Не будем играть в прятки. Когдаобъявят перерыв на обед, то слева от главного входа вас будет ждать такси,запомните номер: 8667. Вас отвезут к Мемориалу вьетнамских ветеранов, мывстретимся возле него. Вам необходимо быть осторожным. Двое следуют за вами изМемфиса.

– Двое кто?

– Двое юношей из Мемфиса. Поступайте как вам говорят, и онини о чем не узнают.

Председательствующий поблагодарил второго докладчика,профессора Нью-йоркского университета, и объявил перерыв на обед.

Таксисту Митч не сказал ни слова. Тот рванул с места, искоро их машина затерялась в безумных улицах города. Минут через пятнадцать онаостановилась неподалеку от Мемориала.

– Пока не выходите из машины, – властно сказал ему водитель.

Митч сидел не двигаясь. Ни слова, ни жеста в течение десятиминут. Наконец мимо них на небольшой скорости проехал белый “форд эскорт” и,уже обогнав их, просигналил.

Глядя прямо перед собой, таксист скомандовал:

– Так. Идите к Стене. К вам подойдут в течение пяти минут.

Митч выбрался на тротуар, и такси тут же отъехало. Онзасунул руки поглубже в карманы своего шерстяного пальто и не спеша направилсяк Мемориалу. Пронизывающий северный ветер гонял сухие листья. Митч вздрогнул иподнял воротник.

Один-единственный, кроме него, одинокий посетитель Мемориаланеподвижно сидел в инвалидном кресле на колесиках и смотрел на Стену. Подогромным, не по размеру беретом десантника авиационные очки скрывали его глаза.Он сидел у самого конца Стены, там, где были имена погибших в 1972-м.Завороженный датами, Митч двинулся в том же направлении, пока не остановился усамого кресла. Внезапно он перестал замечать сидящего в нем человека – он виделперед собой только столбики фамилий.

Он задышал глубже, почувствовав вдруг, как тяжестью налилисьноги и желудок. Вот. Почти в самом низу. Аккуратными, сдержанными буквами,такими же, как чуть выше или чуть ниже, было выбито имя: Расти Макдир.

Прямо под этим именем рядом со Стеной стояла корзиночка суже замерзшими, поникшими цветами. Митч поправил рукой их упавшие головки ивстал на колени. Провел пальцами по буквам в граните. Расти Макдир,восемнадцати лет. Навсегда. Он пробыл во Вьетнаме всего семь недель, когданаступил ногой на пехотную мину. Им передали, что смерть была мгновенной. Есливерить Рэю, они всегда так говорят. Митч вытер крошечную каплю со щеки иподнялся, глядя вдоль Стены. Он думал о пятидесяти двух тысячах семей, которымсообщили, что смерть была мгновенной и никто из погибших не страдал.

– Митч, они ждут.

Он повернулся и посмотрел на человека в инвалидном кресле,единственного, кого вообще видел здесь. Лицо в уродливых очках было обращено кСтене. Митч озирался по сторонам.

– Успокойся, Митч. Весь Мемориал под нашим наблюдением. Ихздесь нет.

– Кто вы? – спросил Митч.

– Я просто один из. Ты должен верить нам, Митч. У директораесть что сказать тебе. Возможно, его слова спасут твою жизнь.

– Где он?

Мужчина в кресле повернул голову и стал смотреть вдольдорожки.

– Ступай туда. Тебя найдут.

Митч еще раз бросил взгляд на имя брата и прошел мимокресла.

Он шел очень медленно, сунув руки в карманы. Слева осталисьбронзовые фигуры трех солдат. Когда он отошел от монумента метров на пятьдесят,из-за дерева внезапно выступил Тарранс и зашагал рядом.

– Идем, идем, – подбодрил он.

– Почему, интересно, я не удивлен нашей встречей? – сказалМитч.

– Идем, идем, Митч. Мы знаем по крайней мере о двухголоворезах, прибывших из Мемфиса еще до тебя. Они живут в том же отеле, что иты, в соседнем номере. Но сюда они не добрались. По-моему, мы их потеряли.

– Что здесь, черт возьми, происходит, Тарранс?

– Вот-вот ты все уяснишь себе. Идем. Только расслабься, затобой никто не следит, кроме, конечно, человек двадцати наших агентов.

– Двадцати?

– Да, около. Нам ведь нужно перекрыть здесь все. Должна бытьуверенность в том, что эти выродки из Мемфиса не объявятся вдруг. Но я их и нежду.

– Кто они?

– Директор объяснит.

– Для чего нужно было привлекать к этому директора?

– Слишком много вопросов, Митч.

– Слишком мало ответов, Тарранс.

Тарранс указал направо. Они сошли с дорожки и двинулись кмассивной бетонной скамье у мостика, ведшего в небольшую рощу. Вода в пруду подмостиком превратилась в лед.

– Садись.

Они сели оба. И тут же Митч увидел, что по мостику к нимприближаются двое мужчин. В том, что был пониже ростом, Митч сразу призналВойлса. Ф. Дентона Войлса, директора ФБР при трех президентах. Это был резкий всловах мужчина с тяжелой рукой, классический борец с преступностью, человек,если верить тому, что о нем говорили, абсолютно лишенный жалости.

Из уважения Митч встал, когда эти двое остановились ускамьи. Войлс протянул ему свою холодную руку. На Митча смотрело крупноекруглое лицо, известное всему миру. Обменявшись рукопожатием, они назвали другдругу свои имена. Войлс указал на скамью. Тарранс вместе с другим агентомотошли к мосту. Митч посмотрел через пруд и увидел еще двоих, явно тожесотрудников ФБР, в одинаковых черных плащах, с похожей стрижкой – они стояли удерева метрах в ста.

Войлс сел вплотную к Митчу, колени их соприкасались. Шляпаиз коричневого меха съехала немного набок на его большой лишенной волос голове.Ему было не меньше семидесяти, но взгляд его оставался исполненным силы и неупускал ничего.

Оба сидели на холодной скамье совершенно неподвижно и невынимая рук из карманов.

– Это хорошо, что вы пришли, – начал Войлс.

– Не похоже, чтобы у меня был выбор. От ваших людей неотвяжешься.