Пробуждение было резким, как от толчка. Тело ныло, наверное,я спал так крепко, что даже не поворачивался во сне. Лэн повернулся на бок иуткнулся мне в плечо. Пятнышко света переползло ему на щеку.

Осторожно, чтобы не разбудить Младшего, я встал, подошел кокну и распахнул шторы. Хорошо, что дом Лэна стоит почти на окраине. Солнышкосадилось за горизонт, лишь край его сверкал над горами. Но зато никакие домаего не загораживали, и комнату наполнял мягкий вечерний свет.

– А звезды ночью будут? – сонным голосом спросил Лэн, садясьна кровати.

Да, что-то я не сообразил, что Крылатых легче разбудитьсветом, чем тумаками или ведром холодной воды.

– Должны быть, – авторитетно пообещал я.

Лэн подошел к окну, и минуту мы стояли рядом, держась заруки и глядя на уползающего за горизонт Котенка.

Друзья умирают или предают… но обычно у них нет другоговыбора.

– Данька, а как пускают солнечные зайчики? – вполголосаспросил Лэн.

– Как правило – с помощью зеркала.

– Я сейчас… – Лэн выбежал из комнаты, но почти сразу вернулся.В руках у него была маленькая шкатулка.

– Это в ней Герт хранил Солнечный камень, – смущенно сказалЛэн. – Я ее взял… на память.

Он раскрыл шкатулку, и я увидел, что изнутри она выложеназеркалами.

– Подставь под солнечный свет, пока он еще есть. – У менявдруг перехватило дыхание. Лэн пожал плечами и повернул раскрытую шкатулку кокну.

На темной ткани отдернутых штор задрожал маленький солнечныйзайчик. Мы с Лэном опять переглянулись, потом я осторожно кивнул.

– Не уходи, останься, – шепотом попросил Лэн.

Секунду мне казалось, что ничего не случится. Потом пятнышкосвета дрогнуло, обретая объем и становясь куда ярче.

– Глупые мальчишки! – заявил Котенок, планируя на пол.

– Это еще почему? – остолбенел Лэн.

– Могли и раньше сообразить! – прыгая ему на руки, сказалКотенок наставительно. – Думаете, болтаться в небе и светить для всякихохломонов интересное занятие? Ни фига подобного!

Я сел на подоконник, стараясь сдержать улыбку. Лэн сКотенком на руках подошел ко мне.

– Ты что, даже поздороваться не хочешь? – сварливо спросилКотенок.

– А мы утром виделись, – парировал я.

Котенок моргнул, потом поднял лапку и принялся ее яростновылизывать.

– Ну привет, привет, – сказал я, осторожно беря Котенка наруки. Тот подумал секунду и лизнул меня в ладонь.

– Сливки будешь? – предложил Лэн, незаметно подмигивая мне.

– Да они наверняка прокисли, пока мы сражались, – махнуллапкой Солнечный котенок.

– У меня сгущенные есть.

– Да?

Лэн, не говоря ни слова, выскочил из комнаты. Мы с Котенкомостались одни.

– Данька, – не поднимая глаз, произнес Котенок, – там, вбашне, я не мог по-другому… Я ужасно рад, что ты смог оживить…

– Об этом не надо говорить. Никогда. Ладно? – попросил я оченьсерьезно.

И Котенок понимающе кивнул.

– А кто сейчас там?.. – Я взглядом указал на темнеющее небо.

– Я.

– Это как?

– Ну, за солнышко остался тоже я, только большой и важный. Асебя прежнего я отослал к вам, раз уж вы догадались подставить Настоящеезеркало под Настоящий свет. – Котенок ухмыльнулся. – Тот я, который большой иважный, очень сочувствует мне маленькому. Дурак. Ему даже сливок непопробовать…

– Сливки вот, – сообщил Лэн, входя.

Котенок спрыгнул с моих рук, недоверчиво обошел вокруг чашкис густыми, как сметана, сливками. Потом спросил:

– И это что – можно лакать?

– Если хочешь, разбавлю водой…

– Нет уж! – твердо заявил Котенок, отхлебывая хороший глотоксливок.

Пока они препирались, я тихонько спустился вниз. Достал изшкафа пару свежих Крыльев – для себя и для Лэна, покидал в сумку какой-то еды.Постоял секунду перед одной из картин Керта – той, где Крылатые и Летящиенеслись навстречу друг другу. Здорово, когда умеешь рисовать… Вот только,наверное, обидно видеть, что жизнь не похожа на твои картины.

Я поднялся в свою комнату, молча бросил Лэну новое Крыло ипринялся одеваться сам. Котенок, вылизывающий блюдце, покосился на меня:

– На прогулку собрались?

– Не темни, – пристегивая к поясу меч Крошки Туака, сказаля. – Не получится.

– Солнечные котята темнить не умеют, – гордо сказал Котенок.– Куда собрались?

– Это ты куда собрался?! – возмутился я наконец. – Скажешь,Свет отправил тебя к нам просто так? В жизни не поверю! Опять где-то надосражаться с Тьмой…

Котенок фыркнул. Потом повалился на пол и стал подергивать ввоздухе лапками, не прекращая хихикать.

– Ты чего? – хмуро спросил Лэн, натягивая Крыло.

– У… у-уморил, – не то прошептал, не то пропищал продолжающийсмеяться Котенок. – Вечный герой! Мальчик с мечом! Берегись, Тьма, к тебе идет…

Солнечный котенок замолчал и скакнул в сторону, уворачиваясьот брошенной подушки. Увидев, что я тянусь за второй, скривил мордочку и быстросказал:

– Глупый мальчишка, никто не собирается втягивать тебя вновую потасовку! И я тоже сыт ими по горло!

– А почему тебя отпустили к нам? – подозрительно спросил я,продолжая держать подушку в вытянутой руке.

– Чтобы я вернулся в твой мир и отрапортовал об успехе! Ну ивы, конечно, можете со мной пойти…

Пальцы разжались сами собой, и подушка упала на пол.

– Не шути так, – попросил я, чувствуя, как голоспредательски становится жалобным.

– А я и не шучу.

– Но ты же говорил, что только три Потаенные двери ведут изодного мира в другой!

– Да. Только три. Зато есть миллионы дверей, чтобы выйти веще какой-нибудь мир и уж там поискать те, что ведут на твою Землю.

Это было так просто, что я даже обрадоваться не смог. Лишьодна мысль оставалась в голове: почему я не понял этого сам?

– Злишься, что сам не догадался? – мягко спросил Котенок. –Брось, тебе было трудно поверить в еще один мир…

– Но мы ведь были в мире… этого… Тамала вместе с Гарет, –через силу произнес я.