– Я ему сама рассказала, – безразлично произнеслаРаева. – Он так расспрашивал, почему я выбрала работу со стариками, хотямогла бы успешно заниматься бизнесом… Вот я и объяснила.

– Понятно, – кивнула Даша. – Знаете, а мы смужем подозревали, что героиня этой истории все-таки убила бедную больнуюстаруху… Зря. Боровицкий описывал все очень точно. Никаких метафор, аллегорий ипрочей ерунды. Ему не нужно было ничего придумывать. Он просто хотел показать,каким бывает один человек на протяжении всей своей жизни. А он бывает оченьразным. И глупым, и умным, и сильным, и слабым. Всяким. И если показать пятькусочков из его жизни, то вполне можно представить, что речь идет о пяти разныхлюдях… Хотя это не так.

Раева повела плечами, и Даша замолчала, но Лидия Михайловнатолько скрестила руки на груди. Она по-прежнему сидела на земле, и к ее чернымбрюкам приклеились рыжие листья.

– А потом ваш муж полюбил другую, – грустносказала Даша. – Ваш собственный муж, который подобрал вас на кладбище,который учил вас жизни, который ставил с вами свой бизнес, вас разлюбил. Выбыли с ним счастливы всю жизнь, и он с вами тоже. Но это ведь ничего негарантирует – правда, Лидия Михайловна?

– Не гарантирует, – хрипло ответила Раева. –Я этого не знала.

– А когда узнали, то восстановилисправедливость, – закончила Даша. – Девушку вы убили, а любимого мужаотправили в тюрьму.

– Любимого мужа… – как эхо, повторилаРаева. – Знаете, а вы правы. Я все время думала, что просто мщу, что мужстал мне чужим человеком… – Она провела рукой по голове АнгелаИвановича. – А оказалось, что он и в тюрьме оставался родным. И послетюрьмы. Никуда я не смогла от него деться.

– Скорее он от вас не смог, – жестко сказалаДаша. – Я не знаю одного: ваш муж действительно случайно оказался у воротпансионата или вы сами организовали его появление?

Лидия Михайловна улыбнулась, вспоминая что-то, и от ееулыбки Дашу передернуло.

– Случайно… – эхом повторила Раева. – Нет,Дарья Андреевна, никаких случайностей у меня не было. Я ведь его ждала.Понимаете? – со странной надеждой в голосе спросила она, глядя на Дашу. Тамолчала. – У тюрьмы ждала… Не сама, конечно, а этот… А Антоша совсемплохой вышел. Такой плохой, что и делать ничего не пришлось. И в машину самсел, и ко мне приехал… Я же не могла позволить, чтобы он вот так просто взял иушел.

– Ну да, – кивнула Даша. – Вы ему, должнобыть, скормили кучу всяких препаратов, от которых он и вовсе стал овощем. Апотом оставили перед воротами пансионата, разыграли перед всеми мать Терезу.

Раева отвела от нее взгляд и уставилась на рукав АнгелаИвановича.

– Да нет, кучи не понадобилось, – словно про себяпроизнесла она. – Он и так уже был… не помнил многого… почти все забыл.

– А знаете, Лидия Михайловна, когда я перестала васподозревать? – спросила Даша. – После нашего разговора об АнгелеИвановиче. Вы так смотрели на него тогда… И сказали: если в силах одногочеловека хоть как-то компенсировать страдания, то это должно быть сделано. Иеще, что вы не верите в божье воздаяние. Я ошиблась – подумала, что вы говоритео старике и его страданиях. А вы говорили о себе и о муже. Это свои страданиявы компенсировали. Вы своими руками воздавали своему мужу за то, что он полюбилкого-то, кроме вас.

– Он меня предал, – негромко сказала Раева. –Предательство – самый страшный грех по всем людским законам.

– Вот-вот, – кивнула Даша. – И вы егонаказали. Потому вы и улыбались тогда – от радости. В тюрьме муж был далеко отвас, не так ли? Вы больше не могли его… наказывать. А здесь, в пансионате, оноказался в полной вашей власти. И главное – никто никогда не догадался бы, чтоАнгел Иванович – ваш муж. Он выглядел таким старым! Неудивительно послестольких-то лет тюрьмы. Странно, как он вообще остался жив. Ваша улыбка былаулыбкой хозяина, вот чего я не поняла. Вы так хорошо улыбались… так счастливо…Конечно, теперь-то он никуда не мог деться от вас! Господи, Лидия Михайловна,неужели вы за все эти годы не простили его?

Женщина на земле покачала головой.

– Вы страшный человек, – тихо сказала Даша. –Вы не только убили человека и отправили невиновного в тюрьму, лишив егосчастья. Вы каждый день наслаждались видом его страданий, болезни, мучений…

Внезапно Дашу начал разбирать истерический смех.

– Вы… вы хоть раз давали ему картошку? – спросилаона, стараясь подавить его. – Скажите, Лидия Михайловна?

– Конечно, нет, – отозвалась та. – Он ееочень любил раньше…

– Денисов, наверное, догадался, – сказала Дашаскорее себе самой. – Может быть, не знал наверняка, но догадывался. А вотПетр Васильевич не догадывался – знал точно. У вашего мужа случалисьпросветления в его сумасшествии. Вы знали, Лидия Михайловна? Иногда он начиналвести себя как здоровый человек. Я видела такой момент только один раз, когдазастала его с Денисовым. Но Петр Васильевич… Петр Васильевич бывал здесь каждыйдень и беседовал со всеми подолгу. И с Ангелом Ивановичем тоже. Всю историю онмог узнать только от него. В минуту просветления ваш муж рассказал ему ее.Может, не за один раз, а за несколько, неважно. Важно то, что Боровицкий все понял,а поняв, написал пять своих маленьких историй про двух людей. И еще… –Даша сделала паузу. – Он ведь все вам рассказал, да?

– Не рассказал, – покачала головой Раева, –дал понять. Намекнул, что собирается установить над Антошей опеку… взять его ксебе… Вы же понимаете, что я не могла такого допустить.

– Петр Васильевич хулиганил. Он вовсе не собиралсязабирать у вас Ангела Ивановича, – с истерическим смешком, который несмогла сдержать, возразила Даша. – Просто хотел, чтобы вы его убили.

– Что?! – Раева так стремительно вскочила на ноги,что Даша вздрогнула и тоже встала. – Что вы сказали?!

– Боровицкий был смертельно болен. Он умирал! –побледнев, бросила ей в лицо Даша. – Ведь Петр Васильевич не сопротивлялсявам, правда? Он хотел, чтобы вы его убили. Боровицкий очень хорошо разбирался влюдях и знал, что вы предпримете. Он специально доводил вас до такого решения,зная, что вы не остановитесь ни перед чем. Но перед смертью оставил мне своирукописи. Знаете, в какой-то степени он был совершенно бессердечным человеком,потому что судьба вашего мужа его не беспокоила. Но он хотел посмеяться надвами напоследок – вот и все! Над вами, над своими детьми, над всем вашимпансионатом, в котором он поднял столько шума. Делал вид, что пишет книгу обобитателях! Приносил с собой ноутбук! Наверное, и в самом деле собирался ееписать, но, когда узнал вашу историю, понял, что она гораздо интереснее. Из неемогла бы получиться настоящая книга.

– Но он ее никогда не напишет! – выкрикнула ей влицо управляющая.

– Он ее уже написал! Написал для себя, для меня и длявас, а потом ушел! Сделал все так, как сам захотел, понимаете?! А вы, вы былидля него просто персонажем, который действовал по его указанию.