– АППППЧЧЧ! Кенг-Кинг оглушительночихает! Магия одурительного мяча срабатывает! Мощным чихом Ягуна срывает сдраконьей шеи, однако он ухитряется ухватиться за ногу О-Феи-Ли-И и летитвместе с ней, как Руслан на бороде Черномора! О-Фея-Ли-Я пытается пнуть его, нопоздно: Ягунчик уже перебрался на ее метлу… Не слышу, что он ей говорит, но,судя по его ухмыляющейся физиономии, что-то вроде: «Эй, таксист, едем кутить!»И опять О-Фея-Ли-Я не может его сглазить, потому что Ягун обхватил ее руками.Сглазив его, она автоматом сглазит и себя, и Ягун отлично это знает. Онлегонько касается плеча вопящей О-Феи-Ли-И и кивает ей на Кенг-Кинга… Послеодурительного мяча тот явно не в себе и теперь пытается схрумкать свою любимуюзащитницу. О-Фея-Ли-Я, продолжая голосить, вынуждена срочно удирать на метле отродного дракона, унося с собой хихикающего Ягуна, который посылает болельщикамМагфорда воздушные поцелуйчики. Однако оставим Ягунчика вместе с его новой,психически неуравновешенной девушкой… Подведем итог этого эпизода. Итак, что мыимеем?.. Кучу выбывших из строя игроков, счет 10:1, погасшего, проперченного ичихающего Гоярына и слегка офигевшего после завтрака одурительным мячомКенг-Кинга. И еще один-единственный оставшийся в игре обездвиживающий мяч…Учитывая, что цена мяча десять очков, теперь он должен решить судьбу игры.

Трибуны возбужденно зашумели. Магфордскийсектор ощутимо помрачнел. Малютка Клоппик на радостях поразил летающим ботинкомГломова еще парочку фанов Пуппера. Джейн Петушкофф открыла пудреницу ипосмотрела на свое отражение взглядом василиска. Тетя Настурция закатила глазак тучкам. «О небо! – взмолилась она. – Если ты ценишь моидобродетели, мою душу, мои пролитые в подушку слезы, мои страдания от пережареннойяичницы – подари мне лишь одно! Голову Гроттерши!»

Графин Калиостров торопливо перелистывалрасширенный справочник драконбольных правил. Он пытался найти хотя бы одинпараграф, позволявший объявить мяч Ягуна недействительным, но увы… Все было поправилам. Мяч через ноздрю считался вполне законным. Как оказалось, карабкатьсяпо драконьей спине тоже не возбранялось. Впервые данный способ заброса былприменен в 1459 году Эдвигом Кровавым, нападающим сборной теней, и с тех порприменялся довольно регулярно. Пойти же на фальсификацию судьям мешалодымящееся ядро Клоппика, будь неладен этот малютка.

– Ну как, ничего? – кривя край рта,спросил Бессмертник Кощеев.

– Ни одной зацепки. Этот способиспользовали еще тени! – пискливо пожаловался Калиостров.

– А, тени! Лично я не удивлен. Это тасамая сборная, которая в полном составе погибла в полуфинале после неудачногостолкновения с саламандровым драконом, – вспомнил Тиштря.

– А кто был судьей на том матче? Не ты,Тиштря? У кого хватило ума выпустить на поле дракона этой породы? –удивился Графин Калиостров.

Тиштря очень возмутился и заявил, что он тутни при чем. Он тренер, стал судьей недавно и не собирается брать на себя чужиеошибки. Бессмертник Кощеев кашлянул в кулак. Саламандрового дракона подсунултеням он, но не собирался об этом распространяться.

Обездвиживающий мяч уходил короткими рывками,то и дело меняя направление. Таня отметила, что даже для обездвиживающего мячаон был непривычно резвым. Либо кто-то из зрителей намеренно его сглазил(учитывая собравшуюся публику, это было более чем вероятно), либо приизготовлении домовые переборщили с магией. Такое тоже нередко случалось.

Гулькинд-Нос, Шейх Спиря и Адмирал Жульсонатаковали мяч, пытаясь окружить и отсечь его со всех сторон, однако мяч, шутя,уклонялся, перемещаясь быстрыми челночными движениями.

Таня дождалась, пока Шейх Спиря в очереднойраз промахнется, и сразу ринулась вслед за ним. Она стремилась подгадатьмомент, когда магический мяч, следуя своей тактике, вернется на ту же точкупространства. Это оказалось нелегко. Контрабас с лопнувшей струной слушался ее,но не слишком охотно. Тане казалось, что контрабас сердится на нее за обрывструны. В первый раз Таня промахнулась, однако тут же развернула инструмент. Вовторой раз ее ладонь, устремившаяся в пустоту почти наудачу, внезапно ощутилатугой теплый бок мяча, в котором упруго пульсировала магия.

Гулькинд-Нос и Шейх Спиря гневно ринулись нанее почти одновременно. Тане, вдобавок обнаружившей, что снизу к ней мчитсяАдмирал Жульсон, пришлось выткать в солнечном свете, пронизывающем прохладныйвоздух, несколько пируэтов. Гулькинда-Носа, пытавшегося подрезать Таню ираздробить днище контрабаса краем своей метлы, снес Глеб Бейбарсов,подстраховавший Таню сверху. Его атакующая ступа штопором ввинтилась в плащхитроумного англичанина. Не решаясь убрать Бейбарсова с поля, БессмертникКощеев грустно показал сам себе мерцающую карточку, полюбовался на нее и убралв карман.

– Ничего! Потерпите немного! Уже оченьскоро Тибидохса не будет… Эта мерзкая независимая шарашка доживает последниечасы! – прошипел он.

Оторвавшись от погони, Таня устремилась ватаку на Кенг-Кинга. Ветер запел у нее в ушах.

Тетя Настурция достала траурный креп ирешительно приколола его к шляпе.

– Это по Таньке Гроттер! Кенгуша ееприкончит! – сказала она.

– Вам ее не жалко? – спросила ДжейнПетушкофф. Спросила скорее на автомате, поскольку сама придерживалась взглядов,что жалко только у пчелки.

Тетя Настурция пошевелила пальцами.

– Не то чтобы мне жалко было эту особу…Для меня траур – это состояние души. Когда умер мой муж, директор заводабензопил и совладелец музея антикварных лобзиков, я рыдала минут пятнадцать, итолько Гурик не проронил ни слезинки. Гурий терпеть не мог дядю Тернера после одногослучая. Тернер случайно включил микроволновку, когда там гнездилась соваГурика. Тернер потом долго извинялся, однако Гурий был неумолим. Так и непростил его. Мы ссорились с Гуриком всю обратную дорогу с кладбища. Мнепришлось даже заехать в магазин и побродить там часик-другой, чтобы немногоразвеяться, – сказала она.

Мадемуазель Петушкофф сладко улыбнулась.

– Не перестаю удивляться вашей мудрости!Позвольте, я буду звать вас «мама»! – сказала она, истекая лестью, какклеем.

Тетя Настурция погрозила ей пальцем.

– Не спеши, дорогая! Мы с самой добройтетей еще не определились на твой счет! Не проверили всю твою родословную… Да ивообще русская невеста сугубо прихоть Гурия. Я бы предпочла англичаночку,которая умеет готовить пудинг и вышивать крестиком, а не только тратить деньги.

«А тетка-то у Пуппера прожженная! На ней прямкопирайта некуда поставить! Такую непросто будет облапошить!» – с раздражениемрешила про себя Петушкофф.