– Так-то, милочка! Бережливость и еще разбережливость! На этом мы стояли, стоим и прыгать будем! – повторила тетяНастурция, похлопав сидящего у нее на плече гнома по толстой икре. Гном кивнули захрустел поджаренными до корочки дождевыми червями. Как известно, дождевыечерви – любимая пища гномов, наряду с крысиными лапками.

Петушкофф и на этот раз из осторожностипромолчала, про себя подумав, что глупо быть скрягой, который всю жизнь копитденьги для того лишь, чтобы их, снисходительно посмеиваясь, истратили его менеебережливые потомки.

Тем временем Таня готовилась атаковать Кенг-Кинга,который, на ее взгляд, вел себя странно. Действие одурительного мяча, накоторое она очень надеялась, закончилось, едва Кенг-Кинг увидел ее. Зрачкидракона сузились. Взгляд стал пустым и сосредоточенным. Это были верныепризнаки ярости. Таня даже обернулась – уж не летит ли за ней Гоярын? Нет,Гоярын спокойно и плавно планировал на другом конце поля. Значит, ярость Кингаявно была вызвана не присутствием другого дракона.

Интуиция – первое чувство, которое начинаютразвивать в каждом способном маге. Недаром все преподы любят повторять фразуАскольда Великого, Третьего князя Чар, сказавшего: «Белый маг, не доверяющийсвоей интуиции, живет до первой встречи с темным магом».

Вот и теперь интуиция подсказывала Тане, что сКенг-Кингом что-то неладно, что надо разворачивать контрабас. Однако в данномслучае Таня наступила своей интуиции на горло. Главный мяч игры в ее руках, араз так, то лучше погибнуть, чем отказаться от шанса.

«Нельзя топтать свою удачу, или твоя удачаначнет топтать тебя», – пробурчала Танька себе под нос и, пригнувшись кконтрабасу, атаковала Кенг-Кинга по дуге. Маневр заключался в том, чтобызаставить его выдохнуть пламя издали. А когда дракон промахнется, сильно иточно бросить мяч.

Однако Таня не учла, что ее контрабас,поврежденный магией Кэрилин Курло, уже не так повинуется ей, как прежде.Оттолкнувшись крыльями от упругого воздуха, Кенг-Кинг распахнул пасть ивыдохнул струю огня. Это была не просто струя пламени или дальние огненныеплевки, по яркости которых знатоки определяли, сколько ртути дали дракону передматчем и не добавляли ли к ртути запретную серу. Это был огненный вал – самасмерть, ослепившая даже зрителей, не успевших прищуриться. Английский дракон непросто дышал огнем, он испепелял, он убивал… Поняв это, Таня попыталасьувеличить скорость, но контрабас тормозил, и она опоздала. Хотя самое сильноепламя прошло гораздо ниже, его край обжег Тане руку от локтя и до плеча.Комбинезон в этом месте вмиг прогорел и свернулся. Не помогла дажепатентованная противоожоговая мазь Ягуна, которую тот, разочаровавшись вкаталогах, величайшими трудами доставал у какой-то лысегорской ведьмы,приторговывавшей запретными штучками.

Таня схватилась за мяч, намереваясь швырнутьего в драконью пасть, с шипением втягивающую воздух для нового огненного залпа,но едва не потеряла сознание от боли. Нечего было и думать о том, чтобы броситьмяч. А раз так – приходилось сближаться, сближаться, даже зная, что расстояниеслишком велико. Она успевает разве что на раздачу бесплатных могильных плит. Другимисловами, она войдет в зону точного броска левой рукой лишь тогда, когда пастьКенг-Кинга, захлопнувшись, вновь будет готова к огнеметанию.

Заблокировав боль заклинанием Болеусобуздатус, Таня ринулась на Кенг-Кинга уже в лоб. Это было безумие, но безумие,не лишенное искры гениальности. Разъяренные драконы – существа довольнопредсказумые. На дальних дистанциях они предпочитают испепелять врага огнем, наближних же используют зубы, крылья и хвост. Когда Кенг-Кинг распахнет пасть,чтобы проглотить ее, он получит в подарок отличный обездвиживающий мяч, слегкапрокопченный пламенем, но не утративший своих магических свойств.

Однако Таня не рассчитывала, что Кенг-Кингокажется таким стремительным. Вместо того чтобы остаться на месте, он рванул ейнавстречу, и их сближение произошло куда быстрее, чем она была к нему готова.

Чешуйчатая голова с пылающими глазамипронеслась совсем рядом. Таня едва успела уйти от прямого столкновения, котороераскололо бы ее контрабас. Однако дракон все же задел ее крылом и выбил у неесмычок. Удержать его было невозможно. С равным успехом можно было удержать ворту зажженную сигарету, сиганув с ней с Ниагарского водопада. Таня увиделалишь, как темный штрих смычка мелькнул где-то внизу. Контрабас, оказавшийсянеуправляемым, перешел в свободное падение.

В следующий миг, не понимая, как она тамоказалась, Таня повисла на драконьей морде, вцепившись руками Кенг-Кингу вноздри. На нее дохнуло жарким серным дымом. Кенг-Кинг яростно тряс головой,пытаясь сбросить ее. К счастью, у него были слишком короткие лапы, чтобы он могдостать ими до морды. Таня клещом висела на нем, коленями упираясь в складкиего губ. Вокруг мелькали и смазывались клочки неба и серебристые пятна чешуи.Горячий пар из драконьих ноздрей обжигал ей пальцы. Она сама не понимала, какдержится, но понимала, что должна держаться. Пока она держится – она живет.

– Кенг-Кинг не собирается глотатьГроттер. По всем признакам, он хочет ее разодрать. Должно быть, мама учила его,что мелко пережеванная пища лучше усваивается организмом. Бедная Танька еледержится. Она даже не может отцепить мяч от предплечья, чтобы егобросить, – деловито, с полнейшим хладнокровием сообщала РитаШито-Крыто. – Бейбарсов пытается отвлечь его магическими ударами своейбамбуковой трости, но дракон есть дракон – его удочкой не испугаешь, даже еслии усилить ее магией сотни костей и черепов. Забыв про трость, Бейбарсов атакуетКенг-Кинга на ступе, но его отбрасывают воздушные вихри от драконьих крыльев.

На трибунах повисла мертвая тишина. То, что происходило,было уже не игрой. Одно живое существо пыталось сохранить жизнь, а другое –отнять эту жизнь.

– Он откусит ей голову, – сказалатетя Настурция.

– Нет, мама, ногу! – заметила ДжейнПетушкофф.

– Тебе бы только поспорить! И не называйменя мама! Я такая же мама тебе, как Кощееву! – возмутилась тетяНастурция.

– Хорошо, мама. Я не буду спорить с вами,мама. Только он откусит ей вначале ногу, а потом уже голову, – возразилаДжейн. Тетя Настурция взглянула на русскую нахалку с большим раздражением и поджалагубы.

Кенг-Кинг придумал наконец, как ему уничтожитьненавистную девчонку, висевшую у него на морде. Он низко опустил голову надлинной шее, а затем резко вскинул ее, сделав движение точно хлыстом. Тутудержаться было уже невозможно. Таню подбросило на добрый десяток метров вверх,а затем она стала падать в распахнутую драконью пасть, видя его красные,похожие на сердце гланды и темный провал горла.

Это был конец…