– Привет, – говорит Август.

– Присоединяйся, милый, – говорит Лора.

– Я, пожалуй, воздержусь, – говорю я. – Небудем превращать эротику в порнографию.

– А он не такое чмо, каким показался мневначале, – смеется Август.

– Первое впечатление – самое верное, – смеетсяЛора.

Первое впечатление от Лоры и Август, наполовину скрытыхбортиками джакузи: обе они брюнетки, хотя поначалу ежик на голове Августпоказался мне белесым. Как и у всех брюнеток, их ключицы выглядятцелеустремленными, груди заносчивыми, а соски – амбициозными. Спать сбрюнетками – сущее наказание, об этом я знаю из прошлого опыта, они не простотрахаются с тобой – они руководят процессом, они избегают слова «любовь», чтороднит их с мужчинами, и упирают на междометия, что роднит их с портовымидокерами, впрочем, портовые докеры – тоже мужчины. Брюнетки даже во снеостаются сами собой, их сны реальны, как запах пота, и так же резки, никакойрасплывчатости; воздушный змей не поднимет человека, никто не выиграет уоднорукого бандита миллион, в револьвере шесть пуль, мать Иисуса звали Мария –брюнетки знают это наверняка. Совсем не то, что блондинки, особые разночтениявызывает у них имя матери Иисуса, тут возможны самые разные вариации – отКлеопатры до Катрин Денев.

Бесстыжие брюнетистые ангелы, подобные Лоре и Август, вечнозанимают в кинотеатрах не свои места.

– У него забавное выражение лица. – Августоткровенно разглядывает меня. – Немного дебильное, но все равно –забавное.

– Он думает, – откликается Лора.

– И ты даже знаешь о чем?

– Ну… Например, проколот у тебя клитор или нет.

– А может, что-то подобное он думает о твоем?

– Нет. Мой он уже…

Лора готова продолжить провокационную фразу, но Августкладет руку ей на губы:

– Я прошу… не нужно.

Только теперь я начинаю различать двух сестер-близняшек вванной: нагота Лоры вооружена до зубов, а у Август… У Август есть бреши вобороне. Обе они в подробностях изучили страсть, но ничего не знают о любви,или нет, не так: о любви им рассказывали совсем разные люди и совсем разныевещи, отраженный свет преломился в них неодинаково. Исповеди, которыеприходилось выслушивать Август, были не лишены романтизма, циничные откровенияза пивом и рыбешкой из оникса достались Лоре. Обе они холодны, но Август нанесколько градусов теплее, луковицы голландских тюльпанов в ее присутствиизамерзнут, хотя и не сразу. Зато у кабачков цукини будет шанс выжить.

– По-моему, он влюблен, – высказываетпредположение Август.

– Не исключено, – Лора все еще улыбается.

– А если и влюблен, то не в тебя, принцесса. –Август умеет наносить удар.

Лоре вовсе не нравится такой поворот, она плещет водой влицо Август, будь у нее в руках револьвер с шестью пулями, Август получила быих: по одной на каждый глаз, по одной на каждый сосок, еще одна влетела бы врот, еще одна легла бы между бровей.

– Разве есть люди, не влюбленные в меня?

– Я знаю по крайней мере троих. Хорошо, что у Лоры нетревольвера.

– Но ты-то, ты-то… любишь меня? – Пальцы Лорыкасаются пальцев Август.

– Конечно. – Пальцы Август касаются пальцев Лоры.

Их тела просвечивают, я вижу, что у них внутри, никакое этоне откровение: если я вижу в темноте, то разглядеть, что спрятано у девушек подкожей, не составит труда. Плевое дело. Дырокол вместо сердца у Лоры (влияниеХайяо оказалось сильнее, чем я предполагал). С Август сложнее – мелкие,сцепленные друг с другом детали, но ничего такого, на что бы я не наткнулся вее ящиках, ничего такого, что удивило бы меня: одна из шахматных фигурок(ферзь), леденец, покрытый табачными крошками, тюбик с детским кремом.

Я еще не научился по-настоящему обращаться со своим даром:видеть то, чего обычный человек не увидит, можно ли разработать его, отшлифовать,довести до совершенства? Сказать по правде, мне самому не хотелось бы этого,дырокол в Лориной груди выглядит удручающе. И слава богу, что видениезаканчивается, едва начавшись.

– Твой приятель, он грустит. – Август по-прежнемуговорит обо мне в третьем лице.

– Он и правда влюблен. – Лора наконец-то беретсебя в руки.

– Не в тебя.

– Не в меня. Он влюблен, потому и приехал.

– 9Я9 Его девушка в Москве?

– Его девушка! – голос Лоры полон сарказма. –Его девушка еще не в курсе, что она – его девушка.

Лора, что ты задумала, Лора?..

– Но ради нее… Ради нее он уже угнал джип.

– Что ты говоришь? – теперь Август смотрит на меняс неподдельным интересом. – И какой?

– Черт его знает, – Лора, в отличие от Август, неслишком разбирается в тачках. – Впечатляющий. По-моему, такой же, какой тыпродала Самолетовой в прошлом году.

– «Тойота»?

– «Тойота», да.

– Круто! Она должна это оценить. – Августпростодушна. Даже слишком, даже для летных курток, пожарных курток и куртокразносчиков пиццы.

– Она? Она этого не оценит, уж поверь мне.

Лицо Лоры. Все, что я вижу перед собой, – застывшеелицо Лоры. И не только лицо. Вода, доходящая до Лориных сосков, – она тожезастыла; корка льда, тонкая вначале, с каждой секундой становится все толще,все крепче, интересно, заметила ли это Август? Нет, конечно нет.

Резиновая уточка, плавающая рядом с Август, умиляет.

– Дай мне халат, – командует Лора.

Вросшая в лед, как она думает выбираться?

Никаких затруднений, от Лоры пахнет сладкими миндальнымиорехами, но даже этот запах не может перебить запах мокрого железа – того, чтов груди у Лоры, дырокол-то был не пластиковым, железным!.. Я набрасываю халатей на плечи.

Картинка почти идиллическая.

– Отлично. Отлично себя чувствую.

Лора лжет, она чувствует себя совсем не отлично, ванна не помогла,и Август не помогла, и пена с запахом миндальных орехов, и резиновая уточка,Лора страдает. Все то, что она сказала обо мне и Тинатин, относится и к ней.

– Твой приятель сварит нам кофе? – спрашиваетАвгуст.

– Я сама сварю нам кофе.

…Кофе по ресторанному критику из попсового журнала длялегковерных тамагочи: много кофе, желательно разных сортов, чуть меньше корицы,еще меньше гвоздики, еще меньше имбиря. Кофе получается вполне сносным. Мы пьемего в разных углах: Август сидит на полу, сложив ноги по-турецки, Лора валяетсяна диване, я пристроился в одном из кресел.

– Днем я должна быть на Пречистенке. – Августлениво болтает ложечкой в чашке. – У меня съемки. А вечером можнозабуриться в клубешник. Я знаю отличное местечко, ты там еще не была.