что они и впрямь притягивают везение.

Скорее он бы подумал на мать, которая до того любила театр, что почти силком вытаскивала их с братом и сёстрами на каждую новую постановку. Если маме нравилась премьера, как правило, спектакль и впрямь собирал много зрителей в дальнейшем.

Казалось, Сейдзи был разочарован. Он явно не понимал, как люди, наделённые большой духовной силой, могли добровольно отказаться её использовать постоянно. Натори не стал рассказывать то, что знал о матери и отце.

Мама, красивая даже после того, как подарила мужу четверых детей, однажды рассказала ему, как на самом деле родители встретились. Только ему, потому что знала: Натори может пойти по полному опасностей пути, ведомый даром, которым была отмечена и она сама. Эта история пугала и в то же время восхищала юношу. В неё трудно было поверить, но мама показала камень, который был в её ладони, когда они с отцом оказались у самого берега моря, принесённые драконом. Именно этот камень она кинула в воду, а тот попал по макушке спящего на дне карпа. Он до сих пор хранил след его силы, чистой и яркой, точно летнее солнце.

Знал Натори и о том, что раз в год, после первого зимнего полнолуния, мама спускается к реке, а возвращается оттуда с горстью отменных речных жемчужин и письмами, которые она не показывает никому, кроме отца. Он догадывался: их автором была супруга речного бога, помнившая о том, кому обязана своим спасением.

– Сейдзи, – сказал Натори куда более ласково, чем прежде, – у каждого свой путь, у родителей один, у меня – другой.

Когда Натори сказал маме, что собирается учиться у мастера изгнания духов, он ожидал, что она не будет этому рада. Она и впрямь побледнела так сильно, что юноша почти успел пожалеть о том, что заикнулся об этом. Только вот Юкия сказала ему: если это и впрямь то, что сделает его счастливым, она не станет ему препятствовать.

«Я не хочу бояться, – сказал он тогда матери. – Я хочу быть тем, кто изгоняет страх».

Как бы глупо и порывисто ни звучали тогда его слова, родители поняли его и приняли то, что затеял старший сын.

По уговору с матерью он каждую неделю писал ей. Его письма, написанные изящными столбиками, полнились историями, которые, должно быть, пугали маму. Только Натори надеялся, что, несмотря ни на что, она им гордится.

Натори сам не заметил, как мысли его заполнили воспоминания. О светлой комнате, где они в компании брата и сестёр занимались каллиграфией все вместе, вопреки традициям; о матери, чьи пальцы ловко перебирали струны, заполняя вечерний воздух звуками дивной музыки; об отце, которого он уважал и любил, хотя их пути разнились.

Сейдзи обронил неловким движением тушечницу. Та подпрыгнула на столе, расплескав часть жидкости. Мальчик втянул в голову в плечи, точно черепашка, ожидая справедливой расправы от старшего товарища. Тот взрывался прежде и от меньшей оплошности. Только вот Натори не ощущал злости. Он лишь вздохнул, вспоминая, как младшая сестра совершенно так же уронила однажды тушечницу на своё новое кимоно юката и проплакала после этого до самого утра.

– Тушь не любит спешки, – сказал он тихо, почти так же, как тогда сказал отец, даже не думавший ругать дочь. – Даже если ты хочешь начертать на листе бумаги единственный штрих – отпусти тревоги и дыши.

Натори подвинулся ближе к Сейдзи и принялся помогать ему. В этот день он понял, что с мальчиком у них куда больше общего, чем казалось прежде: их объединяли общий путь и общие мечты.

Натори не станет художником. Только он всегда будет помнить уроки отца. Потому он не забудет и того, что даже если у тебя есть лишь одна палочка самой простой туши, ты можешь создать с её помощью сотни полутонов. Значит, мир никогда не перестанет его удивлять.

Гатчина

18 декабря 2023 года

Примечания

1

Кайдан – разновидность традиционного японского рассказа о призраках и другой нечисти, «страшилка».

2

Ама – название женщин-ныряльщиц. Считалось, что женщины могут задерживать дыхание дольше и выносить перепады температур лучше. Поэтому в Японии и некоторых других азиатских странах добычей жемчуга и других даров моря занимались девушки. Общины были закрытыми, а уклад походил на матриархат.

3

Долгое время белый очищенный рис был очень дорогим угощением. В Новый год его старались подавать к столу, так как белые блюда приносили удачу.

4

Хаори – накидка, напоминающая тонкую куртку или рубашку. Надевается поверх кимоно или другой одежды.

5

Эдо – старое название Токио. Эпоха Эдо считается золотым веком традиционной культуры Японии.

6

Во времена эпохи Эдо Япония, хоть и была закрытой страной, вела торговые отношения с голландцами и некоторыми другими народами. Так в страну попадали разные технические новшества и предметы роскоши.

7

Фурисоде – разновидность кимоно. Отличается длинным, похожим на крыло рукавом. Как правило, носят его молодые девушки.

8

Футон – тонкий матрас, который в Японии используют вместо кроватей. Стелется на пол поверх циновок.

9

В традиционной японской живописи надписи часто являются элементом художественной композиции. Поэтому художники нередко являлись ещё и поэтами.

10

Три друга зимы (слива, бамбук и сосна) – популярный мотив в традиционной живописи. Растения, которые зеленеют и цветут даже под снегом. Позитивный символ стойкости, выносливости и красоты.

11

Киото – историческая столица Японии. Считается центром традиционной японской эстетики и культуры.

12

Район Киото, известный чайными домиками и домами удовольствий.

13

Юдзё – куртизанка (не путать с гейшей). Девушка, жившая в доме удовольствий и оказывавшая интимные услуги. Многие юдзё получали образование, выступали с танцевальными номерами и играли на музыкальных инструментах, разбирались в литературе и политике.

14

Гэта – сандалии с деревянной подошвой.

15

Кото – музыкальный инструмент, похожий на гусли.

16

Час крысы – самое тёмное время суток. В Японии периода Эдо сутки делились на двенадцать часов. Их называли в честь зодиакальных