– И все? – бросив взгляд на Алекса и Эдгара, которые теперь ехали рядом, разочарованно протянула я.

– И все, – как-то странно улыбнулся Лайет, – если не считать, что в поисках ответа на них в этот мир приходят ловцы, чьей задачей является вернуть артефакт или уничтожить нынешнего носителя, пока он не принял его силу.

– А какое отношение к ловцам имеют летающие? – не удержалась я от следующего вопроса. Пока меня не остановили.

Об этом я подумала очень не вовремя. Алекс придержал своего жеребца, дожидаясь, когда телега, на которой мы ехали, поравняется с ним.

– Вы похожи на заговорщиков, – пустив коня шагом, наклонился он к нам. – Ладно, вы двое, – он бросил взгляд на меня и Лайета, – но Марк…

– А Марк что, не мужчина? – подняла я голову, с улыбкой посмотрев на де Риньи.

Лаейт предпочел хмыкнуть и лечь, подставив под взгляд Алекса спину. Марк лукаво улыбнулся и поощрительно кивнул, позволяя мне при необходимости продолжить тему.

– А это к чему было? – В улыбке де Риньи появилось хорошо знакомое мне воодушевление.

– Так мы же не закончили… в том заведении, – ответила я ему такой же улыбкой. – Вы с нами?

Несколько мгновений он просто смотрел на меня. Не как обычно – с вызовом или иронией, а словно бы оценивая, как если бы искал что-то и находил, к его радости. Потом вздохнул, бросив взгляд на Эдгара, покачал головой и ответил, подав лошадь вперед:

– С вами!

И ведь не скажешь, что сбежал.

Скорее, отправился праздновать победу.

– После ужина будешь мне нужен, – первым проходя в дом, бросил герцог.

Уточнять, к кому именно относилась реплика, нужды не было. Всех остальных он мог только просить.

– Как прикажете, ваша светлость, – возвращаясь в образ идеального секретаря, склонила я голову.

– Как прикажете, – насмешливо протянул де Риньи, проследовав за де Бореем.

– Ваше сиятельство, – склонилась я еще ниже.

– У тебя неплохо получается, – хмыкнул Агжей, тут же получив ногой под колено. – Мишель! – рявкнул он, не без труда удержавшись от падения.

– Да, ваше сиятельство, – выпрямилась я, демонстрируя великолепную выправку.

За спиной послышался смешок. Не оборачиваясь, опознала в смеющемся Лайета.

Ну-ну, встретимся!

– Тебе еще рассказывать, у кого научился так петь, – вполне серьезно посмотрел на меня брат.

– А разве это загадка? – сделала я большие глаза. – У вас.

– Шел бы ты отдыхать, – поставил точку в перепалке Жан Жак. – Надолго твоего самолюбия точно не хватит.

И ведь не ошибся. Я, конечно, демонстрировала энтузиазм студиозуса, пришедшего на экзамен после весело проведенной ночи, но точно знала, что ноги меня если и держат, то лишь благодаря вбитому наставниками принципу, по которому с поля боя нас могли унести только мертвыми.

– Благодарю вас за беспокойство, господин Арлинг, – тем не менее продолжила я в том же духе, но поймать себя на паузе не позволила, тут же добавив: – Господин Дорсэ, я могу задать вам несколько вопросов?

Фраза была совершенно невинной, но ее хватило, чтобы Агжей вернулся из дома на крыльцо.

– О чем? – хмуро посмотрел он на меня.

Добавила выражению лица подобострастия и отчеканила, выдав заранее подготовленную версию:

– Господин Дорсэ выставлял координаты для якоря и помогал рассчитать пространственный вектор, но мне показалось, что использовался не классический вариант портала, а личные наработки.

– Ты же не пространственник? – принял объяснение Жан Жак.

В отличие от брата, который смотрел на меня с очень нехорошим прищуром.

– Это чисто академический интерес, – дернула я плечом. – Насколько я успел уловить, для протяжки вектора использовался эффект резонанса, а держался он на низкоемких источниках. Это имеет отношение к моей выпускной работе.

Несколько мгновений тишины показались мне триумфом. И ведь не солгала ни единым словом.

– Он действительно такой умный? – наконец спросил Жан Жак у Агжея.

– Действительно, – мрачно подтвердил брат и вновь вошел в дом.

– Если еще стоишь на ногах, можем подняться ко мне в комнату. Или зайдешь позже, – предложил Марк.

– Лучше сейчас, – уперлась я. – А то чуть расслаблюсь и усну. А потом будут другие заботы.

– Хорошо, идем, – согласился Марк.

А я чуть задержалась, вспомнив о существовании Лайета.

– Господин Арлинг, а мой друг?

– Без комнаты он не останется, – кивнув ар Карзи, Жан Жак пропустил меня вперед.

Внутренняя архитектура дома и раньше вызывала множество вопросов, теперь же, после прорыва, большинство из них сводилось к деркари. Уж больно сомнительной выглядела версия о том, что подобные лабиринты строились против людей.

– Господин Арлинг, когда возвели этот дом? – пока Жан Жак не ушел слишком далеко, спросила я.

– Ему около двухсот пятидесяти лет, – не останавливаясь, бросил он.

– Благодарю, – все так же чинно ответила я, кивнув в ответ на взгляд обернувшегося ко мне Лайета.

Похоже, подумал он о том же.

Двести пятьдесят лет тому назад. Сведений о том времени осталось катастрофически мало, словно живущие тогда сделали все, чтобы уничтожить следы своего существования, а те немногие источники, которые все-таки можно было отыскать, называли этот период Ночью.

Гонения на зовущих начались тогда же. Прекратили действовать постоянные порталы в Нижний мир – тоже.

Так, размышляя о странностях, которым до этого момента не придавала особого значения, я вслед за Марком поднялась на второй этаж.

– Проходи, – открыл он дверь.

– Прохожу, – буркнула я себе под нос.

Очень хотелось принять ванну, переодеться и хоть немного перекусить, но вопросы, которые мучили меня, были важнее. Чутье подсказывало, что от них могла зависеть не только моя жизнь.

– Ты хочешь узнать о кулоне? – как только дверь отрезала нас от коридора, спросил Марк. Подойдя к столу, наполнил вином бокал.

– Да, – установив щит от прослушивания, ответила я. – Это ведь аркаин?

Марк сделал глоток, потом еще один. Выглядел он странно. Для меня странно. Сначала я привыкла к отстраненной холодности, с которой он меня встретил, затем к чему-то доверительному, появившемуся в наших отношениях. Потом узнала, что Марк не просто так оказался в доме герцога де Борея, служил не столько своему другу, сколько королю, являясь одним из его советников.

Так, незаметно, он стал мне другом и наставником, человеком, к мнению которого я прислушивалась, понимая, что его жизнь была весомым основанием, чтобы давать советы.