Теперь же передо мной был просто мужчина.

Уставший мужчина.

Я уже собиралась развернуться и уйти, когда он допил вино и заговорил:

– Да, это аркаин наследника Ночных. Тереза рассказывала, что попал он к ней от матери, та сняла его с себя перед смертью, не объяснив ничего. И тебе передала, считая, что это оберег.

– А ты? – равнодушно, чтобы не закричать от накатившего на меня отчаяния, задала я следующий вопрос.

– Мне известно о нем больше, чем кому-либо из ныне живущих, – твердо посмотрел на меня Марк. – За исключением, конечно, второго наследника. Точнее, первого, – добавил он после короткой паузы.

– Что это значит? – нахмурилась я.

– Твой аркаин спит, – отставив бокал, подошел он ко мне. – Такое возможно в двух случаях. Если в тебе нет ни капли крови деркари и он попал к твоей бабке совершенно случайно. Или если существует наследник, уже принявший на себя долг крови.

– И к какому склоняешься ты? – испытующе посмотрела я на Марка.

Моя жизнь менялась, рушилась прямо на глазах, а я была спокойна.

Возможно, это был тот самый отходняк, который обычно выражался то немотивированной агрессией, то излишней чувствительностью.

– К первому, – не отвел взгляда Марк, – но даже если и второй…

Стук в дверь заставил Марка замолчать, но, когда он шевельнулся, чтобы открыть, я качнула головой, давая понять, что не сдвинусь, пока не услышу ответ.

Не знаю, почему Марк снизошел к моей настойчивости, но фразу он закончил:

– Я в любом случае нашел бы способ тебя защитить. От кого угодно.

Стоило признать, для меня его слова стали полной неожиданностью. Нет, я догадывалась, что в его отношениях не со мной – с родителями – все было непросто, но чтобы коснулось и меня…

– Почему? – сглотнув ком в горле и поймав себя на том, что едва сдерживаю слезы, вскинулась я. И повторила уже с надрывом: – Почему?!

– Потому что я обязан твоей матери своей жизнью, – произнес он жестко, категорично, возвращая и уверенность, что все будет так, как он сказал, и надежду. Надежду на будущее, которого я сама себя уже едва не лишила. – Да, используются низкоемкие источники, – подошел он к двери. Дождался, когда я сниму щит, и лишь после этого открыл, кивнув вошедшему Агжею. – Но их последовательность, – продолжал он как ни в чем не бывало, – не имеет матричной структуры. Скорее, это сеть, в узлы которой и собираются эти самые слабые потоки.

– Марк… – Агжей замер на пороге, явно удивленный тем, что услышал.

Впрочем, не он один. Переход был настолько резким, что я едва не растерялась, пытаясь одновременно разобраться и в том, и в этом.

Вот только Марк нашей растерянности вроде как и не замечал.

– Кстати… – задумчиво прикусил он губу. Прошелся по кабинету.

Я была настолько ошарашена тем, как он ловко перевел разговор, что только следила за ним взглядом, не в силах произнести ни слова.

– Кстати, – повторил Марк, повернувшись ко мне и все так же игнорируя Агжея. – А ведь это идея! – неожиданно воскликнул он. Схватил с каминной полки лист, карандаш, подошел к столу и начал быстро чертить.

Хотела я того или нет, но подошла и встала за его плечом.

Возникавший на бумаге узор был необычным. Вроде и знакомое плетение Кимбирь, которое используется для усиления атакующих заклинаний, но в этом явно были видны прорехи.

– А если вывязать здесь блок с протяжкой вектора, – выдохнула я восторженно, в один миг разглядев то, что он еще только собирался изменить.

– А вот здесь, – наметив по контуру несколько точек, прошелся пальцами по рисунку неожиданно оказавшийся с другой стороны от Марка Агжей, – добавить узлы Хаббарда.

– А я ведь не поверил, – раздалось от двери.

Я подняла голову.

Жан Жак, Алекс и Эдгар…

– Нет, Хаббард будет тяжел, здесь нужно что-нибудь полегче, – возразил Агжею Марк.

– Узел Береся! – забыв о свидетелях нашего безумства, выхватила я карандаш и нарисовала связку. – И тогда мы не только усилим атакующее заклинание, мы его перенесем в заданную точку! – добавила я блок координат.

И не важно, что вопрос с аркаином так и остался открытым.

Я точно знала – придет время, разберусь и с этим.

– Ответ от де Корсото? – услышав звук открывающейся двери, повернулся Алекс, отойдя от похожего на бойницу окна.

До ужина еще пара часов, но затянувшие небо облака сделали ранний вечер похожим на поздний.

– От де Эренталя, – произнес вошедший в кабинет Жан Жака Марк. Протянул поднявшемуся навстречу Эдгару свернутый лист бумаги. – Еще два прорыва, и опять летающие. В одном случае Зимние с аркаином и минимум жертв, в другом – свободные.

– Что подтверждает наши выводы, – заключил сидевший за столом Арлинг. Щелчком сделал ярче свет магического светильника. – Зимние и Ночные предпочитают держать нейтралитет и между собой, и в отношении с нашим Миром, а Огненные – действовать чужими руками. Сейчас это руки работающих за вознаграждение внекланников. И ищут они наследников Ночных, что приводит к следующему, не самому оптимистичному для нас выводу о том, что глава этого рода мертв и не оставил прямого наследника, которому бы передал свой аркаин.

– Побочные ветви…

– Бывший глава Ночных был слаб, но для Повелителей это скорее исключение, чем правило. Это к вопросу о побочных ветвях.

Марк подошел к заставленному книгами шкафу. Каждый из древнейших фолиантов в отдельном футляре, на каждом магическая печать, способная испепелить глупца, попытавшегося добраться до сокровищ, минуя владельца этих раритетов.

– Известно, – после короткой паузы продолжал Дорсэ, – что один из исчезнувших наследников – пропавший внук Дарклая. И если это так…

– Если это так, то все очень серьезно, – вновь подхватил Жан Жак. – Огненные сделают все возможное, чтобы избавиться от него. И если он у нас…

– Он у нас, – не обернувшись, твердо произнес Марк.

– Информация точная? – Жан Жак подошел, встал с ним рядом.

– Его величество является гарантом безопасности.

– Что? – вскинулся перечитывавший послание де Эренталя Эдгар.

Посмотрел на Агжея – тот пожал плечами, намекая, что для него это является таким же откровением.

И ведь не солгал. Если только совсем чуть-чуть.

– Его величество разрешил поделиться с вами некоторыми нюансами этого договора, – развернулся Марк. Отошел к столу, положил на него чистый лист бумаги.

Чистым он оставался недолго, достаточно оказалось приложить перстень, чтобы непорочную белизну прочертили алые линии королевского герба.