Стол для учителя, парта для ребенка — все было таким милым и знакомым, что пришлось глубоко вздохнуть, дабы не расплакаться. Спустя десять минут(я мельком глянула на часы), дверь открылась и ко мне вошла гувернантка Натали, держащая за руку довольно крупного упитанного мальчика, очень похожего на госпожу Марго. Девять лет? Да ему можно дать все тринадцать! За исключением лица, то хоть и довольно круглое, но выражение соответствует реальному возрасту.

— Здравствуйте, леди, — поприветствовал меня ребёнок кивком головы, — вы моя новая учительница?

— Здравствуй, — поприветствовала я ребенка, вскользь замечая, что на левой брючине прилипла крошка. Мальчик любит вкусно поесть, это, несомненно. Что же, попытаюсь с ним поговорить посредством знаний на тему здоровья, может быть не все потерянно. — Как тебя зовут? Меня — леди Ярослава, а тебя.

— Максимилиан, — торжественно и важно сказал этот крупный ребенок. А я в этот момент поймала лёгкую полуулыбку Натали, обращенную ко мне. — Максимилиан Радкевич.

— Очень приятно, заверила я его, — и кивком головы отпустила Натали. Дверь за девушкой закрылась, и снова перевела взгляд на мальчика. Кажется, я его вовсе не отталкиваю, да и он не выглядит надменным, что очень хорошо.

— Присаживайся пожалуйста, Максимилиан, — я жестом руки показала на парту, — и сейчас мы с тобой поговорим о том, что ты читал за последний месяц. Сегодня будет день знакомств, и от этого зависит, чем займёмся дальше.

Так, слово за слово мы беседовали с этим большим ребенком, а я видела в нём мальчика, вовсе не плохого или задиристого, а самого обыкновенного. Просто дурные привычки очень часто имеют место быть у всех, его — вкусно поесть и подольше поспать. Похоже, ребёнок тоже признал меня своей, потому как он немного смеялся (всё-таки заливаться и хихикать при новом человеке это не совсем хорошо, мальчик знает), рассказывал стихи, которые учил с гувернанткой в прошлом году. Спустя четыре часа Натали пришла за Максимилианом (про себя я сразу решила называть его Максом, не длиннее) и с удивлением обнаружила, что мальчик не зевает или не спит, развалившись на парте (оказывается, у франка в лосинах было и такое), а читает вслух известную поэму "Сыны Белогории"… Судя по тому, что за обедом госпожа Марго благосклонно улыбалась мне и ласково посматривала на Макса, наш урок, а возможно его содержание не осталось без внимания и как мать, она была довольна. Мне не было неприятно, потому что достаточно в своей жизни видела мамаш, готовых ради своих детищ унизить, втоптать учителя, гувернантку. Я не старалась выглядеть добренькой, а старалась быть интересной и справедливой, чтобы завтра Макс пришел ко мне с желанием учиться. Понятно, что всегда так не будет и рано или поздно, но он захочет вернуться к прежнему образу поведения на уроке. И воспринимаю это лишь как побуждение к подготовке более интересных занятий, ведь у ребенка был отклик, была заинтересованность, а для меня это важно.

Дни летели за днями, а я только и делала, что ставила крестики на маленьком календарике, что сама расчертила. И ждала, когда же увижу свою маленькую Ксюшу…

Понедельник, вторник…в выходные-домой! В пятницу мы занимались и до обеда и после, а уже к вечеру я была готова сорваться с места, чтобы поскорее увидеть своих. И Ксюшу. Ещё днем я специально купила сладости для детей, по теплым штанишкам и все положила в сумку, приготовила с собой в дорогу. Спать легла как никогда рано, а как только рассвело в 6 утра, выехала в Осинки…

Пять часов пути- это нормально для того, кому благоприятствует осенняя погода, кто останавливается исключительно на десять-пятнадцать минут, чтобы дать отдых коню по кличке Быстрый, а затем снова отправиться в путь. Кто едет с единственной целью — побыть вместе каких-то не целых двое суток с родной душой, с единственно родной кровиночкой — дочкой Ксюшей.

Худенькая девичья фигурка стояла, прислонившись к забору, в то время, как двое неугомонных мальчишек носились по двору друг за другом.

— Мама, — закричала дочка и побежала навстречу, поняв, что это именно я приближаюсь к ним.

— Солнышко, — я мигом слетела с Быстрого, подхватила свою Ксюшу и закружила. Слёзы лились и лились, а я все целовала румяные щёчки, маленький носик и не могла нарадоваться, прижимая её к себе. — Девочка моя, маленькая.

Все были рады мне. И озорники мальчишки, что тут же убежали, держа в руках по сахарному леденцу на палочках и Марфуша с Олёнкой, специально приготовившие к моему приезду домашнюю лапшу и Степан, на чьём лице я читала не только чувство вины, но и элементарную человеческую радость при встрече.

А ночью я несколько раз просыпалась, губами прикасалась к головке дочки и просто была счастлива, что именно сейчас она со мной. Плакать не хотелось, это я прекрасно делаю одна, в аптекарском доме. Мне хотелось наслаждаться этим моментом — мы вместе…

Спустя два месяца, ноябрь.

Снег лёг в начале ноября и мне это очень нравилось. Я возвращалась с Осинок в дом аптекарей, увозя с собой картинку, специально нарисованную мне детьми и маленькую куколку, что Марфуша сшила для Ксюши, а дочка настояла, чтобы я взяла её с собой, погостить в город, а потом привезла. Ну, разве откажешь?

Легкий мороз, скрип снежка под копытами — все способствовало тому, что моё настроение несколько приподнялось. Я торопилась, ведь не красное лето, а быть обмороженной не самое лучшее для леди, к тому же учительницы. Своё лицо и руки я берегла, кутая и каждый день смазывая специальным кремом, что продавался у Радкевичей. У моих работодателей было несколько аптек, весьма популярных в городе, так что они действительно могли и учителя для сына нанять и за границу его отправить (думаю госпожа Марго сама следом и отправиться — себя показать и за сыном посмотреть). А мужа оставит — деньги зарабатывать, над пробирками кропить.

— Какая красавица, — раздалось за моей спиной в тот момент, когда я передавала Быстрого местному конюху.

Высокий мужчина тридцати лет на вид, широкоплечий с небольшими блестящими усиками смотрел на меня оценивающе. Его карие глаза с легким прищуром выдавали натуру легко увлекающуюся и хорошо осознающую, что хорош собой и нравится женщинам.

Я не отозвалась, даже не стала спрашивать у конюха, а что этот незнакомый человек тут делает. В конце концов, невежливо приставать к леди с подобными словами, я не давала повода. Ну а кто это, кажется, знаю. Макс всю неделю жужжал мне на переменах о своём дядюшке Ленаре, что приедет скоро навестить и останется до самого Рождества.

Спиной чувствовала взгляд, пока не скрылась за дверью, ведущей в дом. Честно говоря, порадовалась, что вместе с плотным костюмом наездницы на мне был утепленный плащ, частично скрывавший мою фигуру. Этот мужчина отчего-то внушал мне опасения, а подобное каждая женщина чувствует с полувзгляда, с полуслова.

Вечером как обычно мы собрались на кухне вместе с прачкой и местной кухаркой, чтобы попить чай с малиновым вареньем, что дала мне с собой Олёнка и поговорить про погоду, про какие-то городские новости. Я скучала, скучала по своей прошлой жизни, по папе, которого просто не увижу больше. И если бы хоть могилка, хоть что-то от него осталось, то непременно поехала бы туда, когда-нибудь. А так ловить на себе заинтересованные оценивающие взгляды случайно узнавших меня бывших институток? Да и не хочу туда, слишком болезненными были последние воспоминания, а ведь я не одна, есть теперь маленькая Ксюша, ради безопасности которой я просто готова на всё, даже прибить кого-нибудь собственными руками.