— Личное, — не стала она отрицать очевидного.

— Не поделитесь? Раз уж у нас тут сегодня день сплошных откровений?

— Боюсь, то дело никто не помнит уже… — не очень уверенно начала она и замолчала.

— Я не умею забывать, — подсказал ей Дари, словив еще один удивленный взгляд механика. — Если слышал — помню.

— Да, — кивнула она. — Наверняка слышал. Лет тридцать назад это империю встряхнуло знатно.

Пепел перебрал в памяти все подходящие к случаю встряски и догадался, но перебивать госпожу Шарот не стал — чтобы не спугнуть ей откровенное настроение. Понимал, сейчас наверняка услышит о том деле много нового, причем из первых рук. И услышал. Дальше бабушка говорила отрывисто, но уже без пауз:

— Шоргуа тогда связались с Сиенурой. Через их посланника. Или наоборот, с ними связались? Впрочем, не суть. У них на севере кусок общей границы есть. И рудники недалеко. Серебро. Не так чтобы много, но рессам, особенно в последние годы, хватало. Так вот, к этим рудникам соседи и стали проявлять слишком пристальный интерес. Слишком. Понятно что неспроста. Даже помощь против империи предложили, не побоялись. Обещали сделать все, чтобы беловолосые получили суверенитет в обмен… Да. На все те же рудники. Концессия на сто лет. Всего лишь. Шоргуа тогда вышли с этим предложением на общий совет родов…

— И? — Пепел рискнул вмешаться, потому что госпожа Шарот неожиданно замолчала.

— И их вместе с теми идеями послали… Далеко. Рессы давно не верят лордам. Особенно когда те сулят такие сладкие куски. Заподозрили ловушку и запретили Шоргуа играть в эти игры. Тогдашний Шорг чуть кос не лишился. За то, что попытался на совет надавить. Но было понятно — все равно не успокоится. В общем, решили присмотреть за ним. На всякий случай. И не ошиблись.

Поскольку бабушка опять замолчала, Дари продолжил сам, явно цитируя:

— В момент передачи посланнику Сиенуры неких документов по серебряным рудникам, в стычке между рессами погибло восемь человек, включая тогдашнего Шорга. Сам посланник был убит несколько позже в собственном особняке. Документы не обнаружены. Предположительно он успел их уничтожить.

А потом добавил уже от себя:

— Тогдашнего Ретена в той заварухе положили. И род остался фактически без главы. А вы там при чем?

— Муж мой тогда погиб. Да, мальчик, он был рессом. — И добавила чуть помолчав. — Не знаю уж, что они в тех рудниках нашли, чтобы оно стоило стольких жизней? Но что-то нашли определенно.

— Вольфрам, — отозвался Пепел. — А недавно убедились, что его там достаточно для промышленной разработки. В которой Сиенура заинтересована даже больше, чем раньше.

— Ну да, — бабушка восприняла новость на удивление спокойно. — Что-то такое я и предполагала. Но меня тогда и слушать никто не стал. Без доказательств.

— Могу вас порадовать, леди, здесь они есть. Доказательства, в смысле.

Та лишь выдохнула сквозь зубы и повторила:

— Напоминаю, мальчик. Потеряешь — с того света достану!

— Знаете что, берите и передавайте их сами! — Дари выудил из карманов две туго увязанные пачки и протянул их ей одну за другой. — А то я вас боюсь уже. Немного.

Госпожа Шарот покачала обе пачки на ладонях и с явным сожалением вернула обратно:

— Нет. Пусть у тебя будут. Вас вместе отсюда вытаскивать надо. И как можно быстрее. А я буду прикрытием — в этом случае бумажки мне ни к чему. Только осложнят все.

— Вместе? — не понял Пепел. — А я бы нас как раз, наоборот, поделил. Вы будете их передавать, а я тут пока побегаю немного. На виду.

— Побегаешь? — выдохнула она. — Мальчик, неужели не дошло, что сейчас весь род Шоргуа ловит уже конкретно тебя?

— Почему?

— Потому что ты где-то здорово прокололся! Если они успели спохватиться еще до вашего отъезда.

— Точно, — Пепла внезапно осенило. — Прокололся. Рыжий! Как я мог про него забыть? Это он меня сдал!

— Возможно. Но, так или иначе, тебя отсюда нужно убирать. Срочно!

— Да разве ж я против? — пожал он плечами. — Знать бы еще как?

— Я знаю, — внезапно откликнулся Орнути, о котором в нервах все уже забыли.

— А? — встрепенулся кадет.

— Аэростат. Я ведь не просто так на ту выставку должен был успеть.

— Погоди. Предлагаешь улететь? На шаре? — идея Пеплу сразу понравилась, даже без подробностей. Но Орнути их все же озвучил:

— Да. Знакомый один записался тут на воздушную регату. Шар уже на месте, старт… — механик сверился с хронометром на запястье, — меньше, чем через полтора часа. По правилам ему нужен пассажир. Должен был лететь я, мы договорились, но полетишь ты.

— А он против не будет? — насторожился Дари, опасаясь, что все может и сорваться.

— Нет. По большому счету ему без разницы, с кем лететь. Ты высоты не боишься?

— Не-а.

— Это главное, — кивнул механик. — Так что, считай, решили.

Бабушка свое отношение к идее высказать не успела — Орнути резко заложил вправо, едва вписавшись в поворот, и выскочил на неприметный проселок, отходивший от давно уже опустевшей дороги. А на два вопросительных взгляда пояснил:

— Так попадем сразу к служебному входу. От него ближе к площадке, где баллоны готовят к старту.

— Неглупо, — согласилась госпожа Шарот и примолкла. Говорить, когда машина скачет по колдобинам, оказалось непросто, и она сосредоточилась на осмотре окрестностей. А через несколько минут, когда уже выезжали к ограде ипподрома и должны были вот-вот свернуть за угол, вдруг распорядилась:

— Останови! Сразу за поворотом.

Орнути сделал как просили и лишь потом поинтересовался:

— Что?

— Не нравится мне то, что мелькнуло вон на том холме. Хочу попристальнее глянуть.

— Ага, — поддержал ее Пепел, первым выскакивая из машины и подавая ей руку. — Прямо по нашим следам шурует?

— Именно. — И тут же развернулась к механику: — Ты мотор-то не глуши. Мы быстро.

Выглядывать из-за угла оказалось удобно — от дороги их прикрывал еще и роскошный куст. Так что когда мимо поворота, не сбавляя хода, пронесся странный всадник — верхом, но в цивильном костюме, он их разглядеть не смог. Зато разглядел все что нужно Пепел:

— Адовы