Я уже говорил, что противников с уксусно-ядовитой душойкапитан уничтожал без малейшего сожаления. По духу Грей не был христианином, онне верил ни в святость жизни, ни в смирение, а лишь в то, что человек — этосущество, которое всегда имеет право на выбор. Чем ты сильнее, тем больше твоясвобода выбора, тем шире круг имеющихся возможностей. Руперт не был атеистом;он полагал, что Бог существует, но Его миссия — поддерживать и наставлятьслабых, сильные же должны решать свои трудности сами. У Господа и без них заботхватает.

Фрегат поднял боевые вымпелы: британский — красный крест набелом поле и личный штандарт капитана, изображавший русалку с мечом в руке.

Когда испанцы перестроились в боевую колонну, поставиввпереди быстроходный «Идальго», и началось сближение, стрельба стала точнее.Третьим или четвёртым выстрелом носового орудия корвет послал чугунное ядропрямо в грудь деревянной девы. Кораблю от этого ущерба не было, но увидев, какво все стороны летят позолоченные щепки, лорд Руперт почувствовал: душа фрегатаубита. Сегодня судно погибнет, а следовательно, умрёт и капитан. Но на лицеГрея эта мысль никак не отразилась. О том, что можно спустить флаг, он неподумал.

Огляделся вокруг. Отметил зазубренные рифы и взметающийсявозле них прибой, увидел скользящие в воде тени акул.

Никаких сомнений. Шансов выбраться из этой переделки нет.

Что ж, всему когда-нибудь наступает конец. Прожитой жизньюГрей был очень доволен. Большое спасибо Всевышнему, если Он есть, а если нет,то тем более мерси.

Арапчонок Блэки (жалко мальчишку, ему тоже погибать) принёсиз каюты кирасу и каску, но капитан отмахнулся. От ядра и мушкетной пули тонкаясталь не спасёт, а до абордажа дело доводить нельзя, слишком неравны силы.

Только не надо думать, что лорд Руперт шёл в бой с отчаяниемобречённого. Он сразу увидел все выгоды и недостатки решения, принятогоиспанским флотоводцем. С первыми приходилось мириться; вторыми можно быловоспользоваться. А там — как решит Фортуна. На взбалмошность этой дамы сейчасвся надежда.

Логика вражеского адмирала была такова.

Очевидно, испанец знал, с кем имеет дело, и понимал, чтокапитуляции не будет. Корвет, наименее ценный из своих кораблей, он поставилвперёд, рассчитывая, что англичане потратят на «Идальго» боевой залп, до сближенияс флагманом перезарядиться не успеют и станут для его мощных орудий безответноймишенью. Если огонь с «Консепьсьона» и не потопит «Русалку», то превратит вгруду обломков. Замыкающему «Сант-Яго» останется только высадить абордажнуюпартию.

Судя по тому, что вся палуба испанского фрегата былазаполнена жёлто-красными мундирами морских пехотинцев, лорд Руперт угадалверно.

План капитану понравился. Приятно иметь дело с сильным,неординарно мыслящим противником. Но на этот случай у Грея имелась некаязаготовка, которую он отлично отработал с командой, но в деле ещё никогда неприменял.

Любопытно было посмотреть, не разойдётся ли практика стеорией.

«Плетём косичку»! — сказал он старшему рулевому и главномуканониру.

Те кивнули и встали по местам.

«Русалка» подровняла курс, чтобы ветер дул точно справа. Тоже самое немедленно сделали и испанцы. Только у них под галфвиндом оказалсялевый борт.

Дистанцию между своими кораблями адмирал держал осторожную,в четыре кабельтовых. Для «косички» лорда Руперта это было идеально.

— Прицел по ватерлинии! — кричали на батареях левого борта.— Заряжай холодным кугелем!

«Холодным кугелем» называлось полое чугунное ядро сотверстиями. Пробивая обшивку, оно оставляло дыру в пять раз больше своего диаметра.

Лорду Руперту пока занять себя было нечем, его люди отличноуправлялись сами. Поэтому он навёл трубу на мостик «Идальго», увидел, чтоиспанский капитан в шлеме с красным пером тоже смотрит в окуляр, и учтивопоклонился.

Фрегат и корвет поравнялись, проходя в полусотне ярдов другот друга. Залпы ударили одновременно.

«Идальго» бил картечью, что подтверждало предположение Грея:враги хотят не потопить, а захватить красивый корабль.

Борт орудийной палубы на «Русалке» был изнутри укреплёнмедным листом — как раз на случай картечного обстрела. Поэтому потерь былосравнительно немного, но всё же там и сям закричали раненые, а с вант упалинесколько матросов, готовившихся исполнить сложный манёвр. Урон парусам итакелажу, впрочем, был незначительный.

Зато прицельный огонь кугелями по ватерлинии превзошёл самыеоптимистичные ожидания лорда Руперта. Ни одно ядро не прошло мимо цели. Два илитри попали в воду, но под таким острым углом отрикошетили от её поверхности ивсё равно врезались в тушу корвета.

Море хлынуло в образовавшиеся проломы так бурно, что вдольвсего корпуса «Идальго» с треском раскрылась продольная трещина, и судно всчитанные секунды легло набок.

Любоваться этим зрелищем Грею, однако, было некогда. Даже невестьоткуда взявшийся чёрно-красный попугай (то есть я, ваш покорный слуга) не могсейчас отвлечь капитана.

— Мистер Пимпль! — крикнул он первому помощнику. —Заплетайте!

За дальнейшим ходом этого небывалого сражения я наблюдал,так сказать, из самой его гущи. Постараюсь поведать о виденном и пережитом,ничего не исказив, хоть это и непросто. Я не трус, но стальной выдержкойкапитана «Русалки» не обладаю, поэтому некоторые детали боя вспоминаются мнекак сквозь дымку. Вернее, через завесу порохового дыма.

Подгоняемые свистками мистера Пимпля (густой пряный грог),марсовые поставили дополнительные лиселя, рулевые навалились на штурвал, ифрегат ускорил ход, набрав в паруса вдвое больше ветра; теперь мы шли подиагонали, будто собирались врезаться прямо в широкую грудь «Консепсьона»,украшенную огромным изваянием Богоматери.

Я уже знал, что такое «заплести косичку». Это значилосрезать нос флагману, обойдя его под сорокапятиградусным бакштагом и оказатьсяк нему правым бортом, орудия которого заряжены книппелями, то есть сдвоеннымиядрами. Потопить огромное судно Грей не надеялся, но рассчитывал егообездвижить.

— Высокий прицел! — орал в кожаный рупор старший помощник. —По гроту цель, ребята, по гроту!