— Оставь...

— Но ей сейчас достанется!

— Вон Кирилл смотрит. Это его дело, — проговорилаСаша злорадно.

— Он тоже шуток не любит! И баб не любит... У нас не экспедиция,а летающий монастырь.

Он подбежал к близкой к обмороку Цветковой, вклинилсягалантно, потрепал Диму по голове, увел помертвевшую радистку от контроляизлишне бдительного ксеркса. Он пожалел, что не дал ей подержать милого Бусю,но и отбирать у Димы как-то неловко, друг все-таки, пусть пока играется...

Вокруг гондолы бегал, нервно оглядываясь на темнеющие норы,Мазохин, он отвечал за порядок. Когда из каверн пня на поверхность полезлиогромные самки, Мазохин побелел, едва не бросился заталкивать их обратно.

— Отдать концы, — рявкнул Ногтев. — Скорее,скорее! Как в армии!

Освобожденная гондола подпрыгнула, туго надутый воздушныймешок стремительно повлек ее наверх. Один могучий ксеркс успел вцепитьсяжвалами в трап, повис, Дмитрий выстрелил репеллентом, ксеркс дернулся, жвалыскрежетнули по металлу, и муравей полетел вниз.

Шар уносило вверх так стремительно, что Ногтев едва незагасил горелку, кинувшись уменьшать пламя.

На короткое мгновение Кирилл увидел, как над ними избесформенной синевы неба выступила огромная решетка, налилась резкостью,красный раздутый шар стремительно несся к ней, на толстые стальные тросытолщиной с его туловище. Когда верхушка шара угрожающе приблизилась, Ногтевбросился уменьшать огонь. Оглушительно громко выстрелило. Огромная стенауходящих в расплывающуюся бесконечность столбов дрогнула и стремительно пошлавверх и в стороны, открывая широкую щель.

Шар несся вверх, встречный воздух дул с силой урагана.Кирилл видел на севере отвесные горы, шар несся вверх вдоль странных гор.Наконец, Кирилл увидел вершину странной формы, с огромными пещерами инависающими скалами, и когда шар оставил горы внизу, потрясенно понял, что этигоры — наблюдающие за стартом люди, открывшие на несколько мгновений ворота вметаллической сети, которая прикрывает Полигон...

Перегнувшись через борт, Журавлев увидел, как сеть сноваупала на прежнее место. Внизу предметы уменьшались, горы превратились в людей,странно расплюснутых, двигающихся очень медленно. Сам Полигон был крохотнойплощадкой, вокруг него шла стена, вокруг стены простиралось гладкое вытоптанноеместо, только с одной стороны вплотную к Полигону подходило гигантское здание.

Шар стремительно несся вверх, сам Полигон и люди-горыпревратились в крохотные, а немыслимая каменная гора, от которой шли волнытепла, тянулась в высоту и тянулась, равномерные провалы — в каждом поместитсяПолигон — шли через одинаковые интервалы.

Наконец, гора резко оборвалась, открыв абсолютно ровную, каксрезанную гигантской бензопилой вершину. По краю тянулся железный забор,огораживая со всех четырех сторон. В одном углу сгрудились гигантские люди. Всекак один смотрели через бинокли им вслед.

Ногтев тоже смотрел вниз, лицо его было угрюмым. Шарподнимался выше. Наконец, здание института осталось далеко внизу, ачеловеческие фигуры расплылись. Шар несло быстрее, внизу потянулся незнакомыйпейзаж, непонятные исполинские сооружения. Исчез привычный лес трав. Шар нессянад верхушками мега-деревьев, исполинских настолько, что путешествие отверхушки до основания займет, если пешком, несколько суток...

Кирилл услышал тяжелый вздох. Ногтев бросил на него косойвзгляд, повернулся к горелке. Пламя гудело ровно, шар поднимался выше, вглавный слой муссона.

«Таргитай», так назвали воздушный шар, неподвижно висел ввоздухе, словно впаянный в лист стекла цветной пузырек. Забелин заверил, чтомасса циклона перемещается на юг со средней скоростью десять метров в секунду,как и обещано.

Первый час полета осваивались, только Дмитрий и Саша спешноперекрашивали шестиногих тезок. Ногтев с капитанского мостика посматривал на ихработу с сомнением. Могучие красивые ксерксы превращались во что-то нелепое,ярко-красного цвета, на плоской голове и боках появились черные круги итреугольники, не то божьи коровки, не то мухоморы.

— Клоуны какие-то, — проворчал Ногтев. Онповернулся к Кириллу. — Арлекины! Знали бы они... Как только согласились?

— Их уговорили, — мягко сказал Кирилл. — Вгнезде другие муравьи сгрызли бы краску. Там казарменный порядок, который вытак любите, а здесь мы все в таких комбинезонах. И на станции все. ДажеМазохин.

— Ну, Мазохину сам Бог велел... А вот Дмитрий из своегобронетранспортера сам клоуна делает, это удивительно.

— Когда понял, что это для безопасности, триждыперекрасил! Да и Саша постаралась...

Ногтев с сомнением покосился на ксерксов. Яркая клоунскаяраскраска никак не ассоциировалась с боевой десантной униформой. Надо отвыкать,напомнил он себе. Здесь наоборот: десантную маскировку носят самые беззащитные,кому надо прятаться. Ксерксы раскрашены как языческие боги негритянских племен.Нечаянно увидишь — заикой станешь.

— Характеры у них не испортятся?

— Это не люди, чтобы из-за пары лычек... Их семьиздесь, а у муравьев цивилизация альтруистическая, для других, для семьи доброделают охотнее, чем для себя.

— Неужели еще есть такие? Понятно, почему мир незавоевали, ракеты не запускают, северные реки не поворачивают...

Сразу потеряв к ним интерес, он пошел на другую сторону, тамДмитрий зачем-то перелезал через перила, прикрыв неразлучное страшилище клейкойлентой. Он покарабкался вверх по канату, добрался до воздушного мешка, надолгоисчез, потом появился с другой стороны, спускаясь по канату вниз головой. Бусясидел, вцепившись в комбинезон покрепче, не доверяя липким лентам.

Ногтев смолчал, и Саша, которая не могла допустить, чтобымужской пол срывал лавры славы, резво побежала, плечи приподняты, спина прямо,вдвое быстрее Дмитрия, побывала на воздушном мешке, попрыгала на канатах.

Ногтев снова смолчал, и на воздушном шаре побывали Забелин,Чернов и даже Хомяков. Воздержались только сам Ногтев, Кирилл, Кравченко иЦветкова. Ногтеву не позволяло высокое положение, Кирилл не видел вызоваинтеллекту, Цветкова боялась высоты. Кравченко был занят пробами воздуха, алазить по мешку ему было просто неинтересно.

Эйфория полета, свободы от недремлющих телекамер, от опекигигантов захватили всех настолько, что даже Ногтев не удивился, когда накапитанском мостике появился осмелевший Дмитрий:

— Аверьян Аверьянович, разрешите обратиться!Наблюдается необходимость испытать старт с двигающегося объекта. Длябезопасности гражданского персонала, для выявления экстремальных ситуаций!Разрешите!

Он тянулся, выкатывал грудь, ел глазами. Ногтев смотрелблагосклонно, величаво покачивал головой. Понимал, почему обращается к нему, ане к Кириллу, почему уже держит в руке пакет со сложенными крыльями,демонстрируя скорость, сноровку, которую не сможет оценить мирмеколог.