— У вас целый зоопарк, — сказал Ногтев с натужнымсмешком. — Я думал, бред продолжается.

Заговорил Дмитрий, в его голосе прозвучала победная медьдухового оркестра:

— Это все бесполезники, Аверьян Аверьянович! Настоящиепарни — ксерксы. Самый лучший из них — мой друг Дима.

На его плече дремало невообразимое страшилище, у Саши наколенях свернулся пластинчатый жук, размером с панголина, по стенам и потолкубегали огромные многоножки, жуки и рогоноги. Дрались, шипели друг на друга,скрещивали острые мандибулы, со стуком грохались на пол, разбегались,возобновляли возню...

— Никогда не привыкну, — вздохнул Ногтев. Егоглаза закрылись, голос упал до шепота, — стар менять привычки. Если нелюбил пауков, когда были с ноготь...

— Я консерватор, — говорил он дня два спустя,находясь уже в своей комнате. — Привычки не поменяю, увы. Возраст! Авось вэкспедиции будет легче. Я ведь летал, с парашютом прыгал, с дельтапланомзнаком...

На коленях у него блаженно выгибался и поскрипывалмандибулами крупный паук-торлик. Пальцы Ногтева механически перебирали длиннуюшерсть. Пауков Ногтев не терпел. На коленях у него нежился не паук, а толстыйсибирский кот. По крайней мере, паук здесь работал котом, а где кот в доме, тампокой, уют и благополучие.

— У нас готово, — сообщил Кирилл. —Стартовать можем через неделю. Успеем перетащить необходимое в гондолу,проверим и перепроверим. Сороконожки обещают ясную погоду на ближайшую неделю,а трипсы гарантируют на три недели. Правда, с двухчасовым перерывом на дождьдвенадцатого июня. Надо стартовать в первый же день циклона.

— Ну и приборчики у вас, — заметил Ногтев. —Долгосрочные прогнозы! Трудно научиться ими пользоваться?

— Все умеют, — заверил Дмитрий судовольствием. — Даже Мазохин разбирается в их... шкалах, делениях,стрелках. Это правило техбезопасности! Без полной сдачи техминимума по опасным,полуопасным и нейтральным насекомым на поверхность не выпускаю. У меня здесьжелезная дисциплина, Аверьян Аверьянович! Техбезопасностью заведую я, так чтосами понимаете...

— Понимаю, — ответил Ногтев. — У вас хорошиеказарменные порядки. Каждый носит в себе фельдфебеля, а это страшнее старогобюрократа Ногтева... Что осталось сделать для экспедиции?

— Только надуть воздушный мешок, — отчеканил Кириллс непривычной для себя лихостью. — И обрубить концы. Запасная горелка,рация, тройной запас горючего, оружие, запасные комбинезоны, яды, контейнеры схимикатами и все-все прочее подготовлено с прошлой осени. В гондолу перегрузимза сутки.

Кравченко, который все еще тщательно следил завыздоровлением Ногтева, заметил ядовито:

— Немировский уже две учебные боевые тревоги провел стоски! И одну пожарную.

— С персоналом? — не поверил Ногтев.

— В основном Сашу и Димку натаскивает. В восторге всетрое.

С края пня хорошо просматривался наполовину зарывшийся впесок красивый блестящий шар, похожий на новогоднюю елочную игрушку. Этугондолу умельцы Большого Мира делали две недели, пока Кирилл не сообразил, чтоих гондоле вовсе не обязательно быть копией батискафа для погружения вМарианскую впадину.

На пне, почти в самом центре, стоял железный куб, черный каксажа и ребристый как батарея водяного отопления, ощетинившийся крючьями,якорями, толстыми стволами гарпунных пушек, бластеров. В стенах бугрилиськрышки люков, блестели стекла иллюминаторов. Такие же два люка и огромныйиллюминатор были в днище гондолы.

Крючья выдвигались и убирались, ребра лучше нагревалосолнцем, они хорошо держали тепло, но благодаря ребрам на стенах гондолу будетнетрудно охлаждать ветром. Корпус испытывали под ударами сорокатонного молота —зачем?.. Ткань мешка выдерживала любые кислоты, которые могли схимичить в своихжелезах насекомые, на растягивание превосходила мыслимое и немыслимое, аразрезать ее можно было лишь на особых механических ножницах...

Гондола была размером с трехэтажный дом. Нижний этаж пустилипод трюм, где разместили пропановый бак, запасное оборудование, на среднемэтаже — кают-компанию и несколько небольших комнат, благо размеры позволяли, аверхний этаж разгородили тремя перегородками, смутно представляя еще, зачем онипригодятся. Ну, подручное оборудование, оружие, стрелы для гарпунных пушек,баки с клеем... Но свободного места оставалось три четверти пространства. Этоне тесная корзина, в которой аэронавты путешествуют в Большом Мире!

На самом верху гондолы оборудовали две площадки,расположенные на противоположных концах. Одну, поменьше, тут же окрестиликапитанским мостиком, а вторая, таким образом, оставалась для публики,смотровая.

Пропановые горелки испытывали десятки раз, теперь онихранились в апартаментах Ногтева. Трудность была с баллонами для снижения газа.Там не могли сделать баллоны размером с муравья, резьба не шла, так что теперьв гондоле на нижнем ярусе находился один гигантский бак. Уже заполненный, закрытыйпломбами. Подводящую трубу и редукторную головку сделали Забелин и Чернов,специалисты-металлурги. Ногтев придирчиво проверил, поерепенился, но принял.Высоколобые доктора наук умеют слесарить, если захотят, давно замечено, аНогтев был бы никудышным начальником, если бы не имел право на критикуподчиненных.

Мешок выкрасили в отпугивающий божекоровкин цвет. В мае,когда воздух прогрелся, шар отпускали на длинном лине, проверялигрузоподъемность, обучали экипаж, отрабатывали ситуации, вплоть до зависания наветках мегадерева.

Кирилла бесило, что в состав экспедиции включили, не спросивникого, даже Ногтева, некую Цветову, специалиста по радиокоммуникации. Онаожидалась за неделю до старта. Ногтев хмурился, но успокаивал кипящего отнегодования Кирилла:

— Есть начальство и повыше нас. Некий чиновникпозаботился... Или чья-то родственница... Чудак, где ты видел бочку меда безложки дегтя? Мы все еще живем не в самом лучшем мире, Кирилл Владимирович! И нев самом справедливом.

— Сколько дурости в старом мире, — ответил Кириллзло. — Я надеялся что хоть в новом...

Он осекся. Ногтев может заподозрить его в упряжке сФетисовой! Впрочем, в самом деле поддался, начал отметать все старое, будто всеновое лучше лишь потому, что новое. Увы, прогресс — это не новое, а лучшее. Вновый мир пришли со старыми болячками...

Неожиданно очень полезным оказался Хомяков, правая рукаМазохина. Заряженный энергией, как шаровая молния, он успевал быть одновременнов десятке мест, составил длиннейший список крайне необходимого снаряжения, изкоторого Кирилл, как ни придирался к мазохинцу, ничего не смог вычеркнуть, сутра до ночи суетился в гондоле, таская материалы, крепил этажи, перегородки.

Хомяков, как напомнил Кириллу Дмитрий, хоть и был против перебазированиястанции в муравейник, но когда решение было принято, больше других помогалперебраться быстрее и безболезнее. В пне освоился мгновенно! Пустующие пещерызанял под склады, наладил защиту. Он постепенно отходил от работы ДНКолога,проявлял интерес к муравьям, чаще других поднимался на поверхность пня. Кроменего нормальным человеком выглядел разве что Забелин, прирожденный технарь,фанатик кристалловедения. То ли устал, то ли еще почему, но все чаще общался сгруппой Кирилла, помогал им, интересовался их работой.