Она не спросила, из-за чего переменилось его настроение, но,что бы там ни было, она была рада, что это произошло.

– Пришлось. Я чувствовал, что виноват перед Говардом. Язаставил всех расплачиваться за свои эмоции.

Дафна кивнула, взглянув сперва в свою тарелку, а потом нанего.

– Извини, что я тебя расстроила.

– Ты тоже извини. Но иногда я думаю, что ты этозаслужила.

Ей хотелось плакать от его слов. Она надеялась, что онсдался.

– Но раз тебе так хочется, Дафф, мне, видимо, придетсяс этим смириться. Можно мне быть твоим другом?

Он сказал это с такой покорностью и нежностью, что слезынаполнили ее глаза, она взяла его руку и подержала в своей.

– Ты уже мой друг, Джастин. Я знаю, что понять менянелегко, но в моей жизни произошло так много несчастий. Я ничего не могу с этимподелать. Просто принимай меня такой, как есть. Так будет легче нам обоим.

– Мне это будет нелегко, но я постараюсь.

– Спасибо тебе.

– И все же я не могу приказать своим чувствамисчезнуть. Дафна все еще чувствовала, что Джастин ее не знает, и ее приводила вотчаяние его настойчивость, но, может быть, таким он просто был, и если им насамом деле предстояло быть друзьями, значит, ей надо было тоже принять его.

– Я постараюсь это уважать.

– А я буду уважать тебя.

И затем он усмехнулся и шепнул ей:

– Но я все же считаю тебя сумасшедшей.

Дафна засмеялась выражению его лица и не могла удержаться,чтобы не рассказать ему, что она подумала на днях.

– Ты понимаешь, что я, наверное, единственная в Америкеженщина, которая способна не пустить тебя к себе в постель?

– Ты хочешь президентскую награду за это? – пошутил он,и Дафна рассмеялась.

– А ты готов вручить?

– Почему бы нет, черт подери, если ты от этого будешьсчастлива.

И потом они вернулись в павильон, разговаривая о фильме, авечером Джастин появился на пороге ее дома с почетным знаком, которыйизготовили ребята-бутафоры. Это была бронзовая пластинка, очень красивая, стонкой гравировкой. Текст гласил, что президентская награда вручается госпожеДафне Филдс за сверхсмелость и сверхдоблесть, проявленные при недопущенииДжастина Уэйкфилда в свою постель. Она расхохоталась, когда это увидела,поцеловала его в щеку и пригласила выпить.

– Ты хотела награду, вот я и поймал тебя на слове. Онаустановила награду на стойке в кухне и вручила ему стакан пива.

– Ты ел?

– Я съел гамбургер после работы. Может, поплаваем втвоем бассейне?

Было уже восемь часов, но вечер был чудесный, и Дафнаподдалась искушению.

– А я могу быть уверена?

– В чем? Что я не написаю в твой бассейн? – Для еговозраста в нем было больше мальчишества, чем взрослости, но это ей в немнравилось. Порой это ее смешило, а порой сводило с ума.

– Ты знаешь, что я имею в виду, Уэйкфилд. – Она строгопосмотрела на него.

– Да, знаю, Филдс. – Он ответил ей взглядом и состроилгримасу. А потом рассмеялся. – Да, ты можешь мне верить. Господи, Дафф, какаяты смешная. Ты столько сил тратишь на сдерживание своих чувств. Неужто стоиттак беспокоиться?

– Да. – Она улыбнулась ему. – Я так считаю. – Ну, ядумаю, никто не скажет, что ты легкая добыча. По крайней мере я не могу этогосказать. – И потом с печальным выражением лица проговорил. – Или причина вомне?

– Ох, Джастин. – Она не хотела, чтобы он так думал. –Конечно, нет, глупыш. Просто я долгое время вела такой образ жизни и былавполне счастлива этим. Я не хочу его менять.

– Благодарю за разъяснение.

– Благодарю за награду. – Она ласково ему улыбнулась имахнула в направлении спальни: – Пойду надену купальник.

Дафна надела скромный темно-синий бикини, и, когда вышла,Джастин был уже в бассейне.

– Вода классная.

Он отплыл дальше, и она только заметила, что на нем былибелые плавки. Она осторожно спустилась в воду и встретилась с ним на серединебассейна. Тогда только она поняла, что белые плавки – это был небольшой участокнезагорелой кожи на его ягодицах, и, когда они вынырнули, она посмотрела нанего неодобрительно.

– Джастин, а твои плавки...

– Я их не люблю надевать. Ты против?

– Разве у меня есть выбор?

– Нет.

Он радостно улыбнулся и снова нырнул, попутно пощекотавДафну за ноги, а потом вынырнул и, как дельфин, схватил ее в охапку и увлек засобой. Она сопротивлялась, отталкивая его. Он шутя отпрянул назад. Минут десятьони развлекались, пока Джастин наконец не сбавил темп.

– У тебя что, всегда столько энергии после работы?

– Только когда я счастлив.

– Знаешь, ты ведешь себя как маленький ребенок.

– Спасибо.

Никто бы не подумал, что ему за тридцать, но Дафнеприходилось признать, что в его обществе она тоже чувствовала себя моложе.

– Знаешь, Дафф, бикини тебе очень идет. Но без него тыбыла бы еще лучше.

– Не приставай.

Дафна проплыла еще несколько раз туда и обратно, а потоммедленно поднялась по лестнице и вышла из бассейна. И, заворачиваясь вполотенце, повернулась спиной, видя, что и Джастин выходит из воды.

– Полотенце на стуле.

– Спасибо.

Но когда она обернулась, то увидела, что полотенцем он невоспользовался. Напротив, он стоял перед ней во всей красе своего обнаженногомокрого тела. Над ними была луна и небо, полное звезд. Они долго стояли молча,а потом он сделал шаг вперед и обнял ее. Он целовал Дафну со всей нежностьюсвоей мальчишеской души, обнимал ее, и она чувствовала, что он дрожит, как иона, но не знала, происходит ли это от страсти или от ночной прохлады. И понепонятным для себя причинам она позволяла ему обнимать себя и чувствовала, чтоее губы отзываются на его поцелуи. Казалось, что это длилось целую вечность. Апотом он отвернулся от нее и плотно завернулся в приготовленное ею полотенце,надеясь успокоить кипевшую в нем страсть.

– Извини, Дафф.

Он сказал это голосом маленького мальчика, стоя спиной кней. Дафна не знала, что сказать. Был момент, когда она невероятно захотелаего; она ласково коснулась рукой его спины.

– Джастин... все хорошо... я...

Тогда он повернул к ней лицо, и их глаза встретились.

– Я хочу тебя, Дафна. Я знаю, что ты не хочешь об этомслышать. Но я люблю тебя.