Дафна была ошарашена. Она не виделась с сыном почти тримесяца. Но Мэтт моментально понял причину ее замешательства и рассмеялся.

– Я имел в виду не полет на восток вообще, а идеюлететь в Нью-Йорк, а потом ехать на машине. Лети в Бостон, и я тебя встречу.

– Мне неудобно. У тебя там и так много забот, чтобы ещераскатывать за мной.

– А ты почти беспрерывно работала на протяжениипоследних пяти месяцев. Неужели я не могу сделать любезность другу?

Надо было признать, что для Дафны это было бы, конечно,удобнее, но она испытывала неловкость. Мэтью всегда о ней заботился.

– Я серьезно. Для меня это не сложно.

Дафна знала, что это не так, и предложение Мэтта ее тронуло.

– Раз так, я согласна.

Она взглянула на расписание, которое раньше взяла вавиакассе, сказала, каким самолетом прилетит на следующий день, и пошла вспальню собирать вещи. Дафну внезапно взволновало, что она увидит их обоих; ейужасно не терпелось снова обнять Эндрю. Она вошла в спальню, сияя от радости, иДжастин посмотрел на нее со своей неотразимой мальчишеской усмешкой.

– Ты, наверное, балдеешь от своего малыша, а, Дафф?

– Ну, конечно.

Она села на кровать рядом с ним, нежно коснулась губами егоруки и сказала:

– Я хотела бы, чтобы и ты с ним познакомился.

– Да, как-нибудь. – И потом, после паузы: – А он умеетговорить?

Дафна кивнула.

– Да. Хотя и не всегда отчетливо.

В глазах Джастина появилось выражение, которое ееобеспокоило, и она спросила:

– Ты этого боишься? Я имею в виду – общения с глухимребенком?

– Не боюсь. Просто меня не очень интересуют дети,нормальные или ненормальные, все равно.

– Он не ненормальный. Он глухой.

– Это одно и то же.

Дафне очень захотелось наброситься на него с кулаками, ноона сдержалась.

– Я хочу, чтобы он приехал сюда осенью, когда мызакончим фильм. Тогда ты с ним познакомишься.

– Прекрасная идея.

Почему он так сказал? Потому что это будет только через тримесяца? Ей не нравилось его отношение к ее ребенку, но в Джастине было такмного того, что ей нравилось... И она надеялась, что после знакомства с Эндрюего отношение изменится. Эндрю нельзя было не любить, хоть и глухого.

– А что ты собираешься делать, пока меня не будет?

Всем им надо было отдохнуть, особенно Джастину, и онапосмотрела на него с ласковой улыбкой.

– Не знаю. Я хотел съездить с тобой в Мексику. – Онкоснулся ее бедра. – Тебя никак нельзя переубедить?

Дафна улыбнулась. Джастин в самом деле не понимал, и онапокачала головой.

– Нет. И не пытайся.

– Он, наверное, классный малыш?

– Да.

– Ладно, скажи ему, что я балдею от его мамули.

– Скажу.

Но она знала, что пока не будет говорить ему о Джастине.Эндрю бы этого не понял. Да и в глазах Эндрю она принадлежала только ему,всегда принадлежала и будет принадлежать.

– Ты намерен остаться здесь, милый?

– Не знаю. Может, смотаюсь на пару дней в Сан-Францископовидаться с друзьями.

– Тогда сообщи, где ты, чтобы я могла позвонить.

В течение последних трех месяцев они не расставались ни надень, ни на час, и вдруг мысль, что она будет так далеко от Джастина, опечалилаее.

– Я буду по вам скучать, сэр.

– Я тоже по тебе буду скучать, Дафф.

А потом он обнял ее, и они занимались любовью почти дорассвета. Перед отъездом в аэропорт ей удалось поспать всего несколько часов.

Дафна поехала в аэропорт одна. Барбара была у Тома, и ей неимело смысла ехать, а Джастин сказал, что у него дела. И актеры, и персонал съемочнойгруппы старались использовать каждый драгоценный час этих четырех дней. Онавылетела в десять и рассчитывала быть в Бостоне в семь часов вечера по местномувремени.

Самолет сел по расписанию, и Дафна вышла одной из первых,высматривая Мэтью. Сперва она его не заметила, но потом увидела, как он стоял вдвадцати футах поодаль и сверлил своими темными глазами толпу. Их взглядывстретились, и Дафна ощутила, что сердце у нее почему-то слегка сжалось. Зашесть коротких месяцев они подружились, преимущественно благодаря телефоннымразговорам, но радость от встречи с Мэттом явилась для нее неожиданностью. Егоглаза светились теплой улыбкой, он медленно подошел к ней.

– Привет, Дафф. Как летелось?

– Слишком долго.

И, сама не зная почему, она вдруг обняла его.

– Спасибо, что приехал, Мэтт.

На мгновение оба смутились.

– Ты классно выглядишь.

Еще он заметил, что Дафна сильно похудела. Она тяжелоработала, и это было видно, но в то же время она выглядела очень счастливой. Вее глазах была улыбка и еще что-то, что обеспокоило. Дафна как-то изменилась,она стала, пожалуй, еще более женственной, более сексапильной. И мысли Мэттамоментально вернулись к мужскому голосу, ответившему, когда он звонил. Идя заее багажом, он пытался выбросить это из головы, но не мог.

– А что ты там делала, помимо работы?

Она похорошела, и ему почему-то очень хотелось знать причинуэтого. Глядя на Мэтта, Дафна улыбалась, понимая, как уединен он в своемНью-Гемпшире и как всецело погружен в работу. О ней и Джастине было несколькозаметок в газетах, но он, вероятно, не видел ни одной. Насколько она зналаМэтью, он не читал светских сплетен.

Дафна снова улыбнулась, когда Мэтт появился с ее сумкой.

– Ты что такой серьезный, Мэтт? – шутливо спросила она.Она не хотела говорить ему о Джастине.

– Я просто рад тебя видеть, Дафф... Даже не знаю, чтосказать...

Взгляд Дафны мягко скользнул по его лицу, и она кивнула.

– Расскажи мне об Эндрю.

В его взгляде она почувствовала вопросы, но не хотела на нихотвечать. Ее жизнь в Калифорнии и жизнь здесь, целиком подчиненная сыну,отличались в корне. Мир Джастина Уэйкфилда, казалось, был за десять тысяч мильотсюда, и до известной степени этот приезд воспринимался как возвращение домой.Она приехала домой одна и была рада этому.

Когда они сели в машину и направились из аэропорта на север,Мэтью стал рассказывать ей о переменах в школе, двух новых сотрудниках,экскурсиях на природу и палаточном походе, который намечалось провести в июле.Дафна ужасно сожалела, что не сможет в нем участвовать.