Намазав и свой собственный нос за компанию, я отправилась в купальню мыть руки. Там всегда ашья оставляла в небольшой каменной чаше воду. По дворцу перемещаться было не страшно, здесь я чувствовала себя в полной безопасности.

И едва не заорала в голос, когда в зеркале над чашей возникло и второе отражение рядом с моим.

Антшесс.

Выдохнула.

Сильные руки тяжестью опустились на плечи, погладили, сместились на талию, развернули. По скуле прошелся кончик языка, рождая в глубинах моего существа крупную дрожь.

— Я соскучился, — признался Змей.

С дрожью смешалось тепло. Я тоже. Больше суток он вел себя так, словно между нами ничего нет. Я с ума сходила…

Однако сейчас сама увернулась от поцелуя.

— Что?..

— Мазь размажешь, — притворно строго, с усилием сдерживая улыбку, сообщила я. — А мне тебя потом опять уговаривай.

Взгляд василиска стал еще более жадным.

— Обещаю не сопротивляться, — вкрадчиво заверил он. — Если только немного торговаться.

Я фыркнула.

Его большие пальцы тихонько погладили меня через ткань, распространяя по телу волну щекотных, приятных мурашек.

Змей снова потянулся за поцелуем. Я вновь отвернулась.

— Нет.

— Почему?

Мужчины все такие твердолобые или эта милая черта идет исключительно в комплекте с самоуверенностью?

— Мы не одни в доме.

— Кот и девчонка спят. — Змей забавно сморщил нос, не доверяя моей отговорке.

— Все равно!

— Эйза!

Поиграли в гляделки. Хитрейший из нас опять попытался применить запрещенный прием с лаской сквозь ткань.

Тепло сползлось к низу живота.

С губ сорвался прерывистый вздох.

— Тотем может почувствовать, — облизав губы, объяснила свою позицию и сама убрала его руки, пока они не лишили меня остатков разума. — Чудо, что он до сих пор не определил тебя. И мы шипим… ну, когда… Оба. Можем их разбудить.

Легким удивлением отдалось внутри, когда я поймала себя на том, что стыда перед Падом и Шанет больше нет. За последние дни кое-кто другой стал мне ближе.

Василиск отступил на шаг.

— Иногда меня жутко злит, что ты такая разумная, — сообщил он.

— Должен же хоть один из нас думать, что делает!

Я попыталась сбежать, пользуясь случаем, но он поймал за руку. Так до общего пристанища и пошли.

Сильно разрушенный и лишь местами кое-как восстановленный замок вдруг понравился мне еще больше. И с губ невольно сорвался вопрос:

— А… когда все закончится, мы здесь поселимся?

Я бы не против, только порядок надо окончательно навести.

Однако Антшесс смотрел на меня, как на дурочку.

— Я не поселю свою авису в руинах, наполненных тяжелыми воспоминаниями. Конечно, у нас будет свой дом.

Что ж… Возможно, так лучше.

Утром нос Антшесса начал облазить. Мой вообще-то тоже, но себя я без зеркала не видела, а на него могла любоваться, сколько душе угодно. Он злился, чесал проблемную конечность и морщился, предчувствуя новые часы пребывания под солнцем. Тут я его понимала. Нам бы еще несколько спокойных дней… Но больше задерживаться нельзя, на дорогу и так уйдет прорва времени. И в любом случае придется объяснять султану, где нас столько носило, да так удачно, что мы не встретились ни с его посланцами, ни с Сархом, а последний вообще сгинул, пытаясь угнаться за нами.

Хорошо, объясняться не мне. Впервые оценила преимущество быть слабой женщиной. Вероятнее всего, меня даже в зал, где будет проходить встреча, не позовут.

— Иллюзия настолько осязаема, что лицо и правда болит и чешется? — Кот с любопытством взирал на несостоявшегося хозяина.

Тот вздрогнул. И едва блинчик мимо рта не пронес.

— Магия василисков… э-э… очень сильная, — сообщил, опомнившись.

Запомнить: перед встречей с султаном придумать и хорошенько отрепетировать ложь.

— Так зачем ты ею до сих пор пользуешься? — Кот дернул усами и посмотрел на одного из потомков вверенной ему семьи снисходительно. — Тут все свои. Давай, снимай личину. Тем более что дальше она тебе не понадобится.

— Пад, не влезай! — вскинулась романтичная Шанет. — Он из солидарности с Эйзой!

Обсуждаемая персона смотрела на них так, будто боролась с желанием кого-нибудь придушить.

Промашка вышла знатная. Ант напрочь забыл, что, по озвученной для непосвященных версии, его истинная внешность — лишь фальшивка, необходимая, чтобы скрыться от Сарха. Так с ней и ходил и менять не собирался. Я тоже не вспомнила бы. Уж слишком естественно он воспринимался вот такой: жилистый, блондинистый, светлокожий, с красным и шелушащимся носом… Мечта, а не мужчина. Самой от этих мыслей смешно.

— Кхм. Я сейчас. — Маг встал и направился к двери.

Правильно, ни к чему, чтобы тотем догадался, что он не снимает личину, а наводит ее.

Кот проводил самозванца крайне заинтересованным взглядом.

У меня же все никак не получалось проникнуться серьезностью ситуации и перестать хихикать.

— Не смешно, — проходя мимо, Антшесс склонился к моему уху.

— Очень смешно! — не согласилась я.

Чуть позже, впрочем, действительно стало не до смеха, и веселье сменилось чувством легкой зависти. Оказалось, что наведенная иллюзия работала как некий своеобразный защитный экран. Змею даже плащ, купленный ашьей, не понадобился. Он не страдал от солнца и почти не ощущал жару. Я же жалобно пыхтела, старалась надвинуть капюшон как можно ниже и тихо ненавидела весь свет. Когда чешуя уже появилась и еще не отвалилась, переносить жару было намного легче.

Шанет откровенно получала удовольствие от прогулки, смеялась, скатывалась с песчаных горок, один раз даже подбила на это безобразие кота. Ант схитрил, зачаровал сумки с вещами, чтобы они летели за нами, раз уж здесь магию не мог бы увидеть никто посторонний. Идти было удобно, а кое-кому и вообще не приходилось — Падишах разлегся на одной из сумок, свесив хвост. А из-за меня наша небольшая компания дважды останавливалась, чтобы я могла достать мазь.

На третий день Ант решил попытаться навести иллюзию и на меня. Тотем сразу сказал, затея зряшная. Но он попробовал… и не сработало.

Следующий час маг задавался вопросом, почему так.

Ответ я знала. Наверное, потому что я наполовину ашья. Но не рассказывать же об этом всем! Я с таким трудом смирилась с тем, что являюсь василиском, и тут нате, пожалуйста! Вот как с этим жить?

Шагов через сотню пришла к безмолвному выводу, что лично меня собственная природа устраивает как никогда. Я помню, как мама меня любила, какой красивой она была и как ей поклонялись во дворце. И я горжусь ею. Но как сказать об этом тому, кто выбрал меня в спутницы жизни?