Помимо всего прочего мне удалось встретиться с тем иномирцем, о котором говорил Дармиир. Император пожаловал ему небольшой капитал, на который он купил домик в деревне и занимался земледелием. К моему огромному удивлению, он оказался англичанином! У нас нашлось немало тем для бесед, и расстались мы вполне довольными своей нынешней судьбой.

Однажды я решила написать письмо риаме Кармелле, чтобы расспросить её о мотивах, по которым она так поступила с дочерью. Дармиир открыл правду её мужу, а саму женщину, как и грозился, сослал в монастырь. Она плакала и раскаивалась, но я так и не решилась с ней встретиться. Эта женщина была мне совершенно безразлична, а вот судьба Вирьяны с каждым днем мучила меня все больше. Мне казалось, что её история еще не до конца рассказана.

Открыв ящик бюро, я посмотрела на пустой лист бумаги, который когда-то выпал из дневника. Благодаря тому, что в моем будуаре полностью сменился интерьер, теперь бюро стояло у окна и на бумагу, сложенную вчетверо, упали лучи света. На письме проявились буквы, и я, завороженная, развернула лист.

Это было письмо. Письмо от Вирьяны! Немало удивившись, я подошла к окну ближе и повернула его к солнцу: лишь под лучами проявлялись чернила. Вот почему в прошлый раз я приняла его за чистый лист!

“Я оставляю это не случай, если все случилось так, как и хотел он. Если я не смогла все предотвратить. Тогда меня больше нет, а в моем теле живет кто-то другой. Считайте, что это моя предсмертная записка.

Для многих не было секретом, что моя мать долго не могла родить мужу наследника. Я помню тот момент: тогда мне было около девяти, отец с матерью постоянно ругались, а мной занимались нянюшки. Однажды я слышала, как отец поклялся отправить мою мать в монастырь и жениться повторно, если она не родит мальчика. Неужели наследник так важен? Это все, что волнует мужчин?

Тогда я не понимала, что это действительно так. Но позже в полной мере осознала отчаяние своей матери. Только вместо её решений я искренне возненавидела своего мужа! Его тоже волновал только наследник, ему искренне плевать на меня и мои чувства! Я ненавижу его за это всем сердцем, как и всех мужчин! Они мнят себя властелинами мира и требуют от женщин невыполнимого.

Я отошла от темы. Возвращаясь к событиям десятилетней давности… Однажды моя мать вернулась и забрала меня. Мы пошли к какому-то магу, он долго спрашивал мою мать, уверена ли она, но та лишь кивала. Он начертил на моем теле магический символ — я помню, как мое тело охватил жар. Он провел ритуал, забрав одну жизнь и подарив другую.

Тогда я об этом еще не знала. Узнала я через пять лет, в пятнадцать, когда подслушала мамины молитвы. Она просила у богов прощения за то, что обменяла жизнь дочери на возможность иметь сына. В тот момент, когда моему брату исполнится десять, я умру. Моя душа покинет это тело.

Я часто задавалась вопросом: зачем некроманту это? Я пыталась его найти, спрашивала у мамы, но та лишь отрицательно качала головой — она действительно не помнила ни его имени, ни его лица. Некромант был слишком осторожен, чтобы оставлять таким образом свидетелей. Зачем ему это? Я не могла знать. Знала лишь, что нужно что-то сделать.

Тогда я сама увлеклась некромантией. На меня смотрели свысока, с презрением, а я лишь думала о том, чтобы выжить. Когда ваша жизнь будет висеть на волоске, вы сделаете так же. Вы тоже будете хвататься за любую возможность выжить, даже ценой чужих судеб.

Я не выбирала свою судьбу, её выбрали за меня. Я лишь пыталась предотвратить неизбежное, вернуть то, что по праву принадлежит мне от господа.

Если вы читаете это письмо, значит, мне не удалось. Что ж, мне стоит только горевать и напоследок попросить прощения у всех, кому я причинила боль.

Вирьяна Ро’армант-Артэс”.

Дочитав, я не смогла сдержать слезы. Мне было так нестерпимо горько, словно это все пережила я. Теперь я в полной мере осознала её поведение. И пусть я не могла винить Дармиира, но понимала, как это выглядело с её стороны. Она непроизвольно проецировала поведение отца на императора, вот только случай Дармиира уникальный: ему действительно необходим наследник для благополучия всей Эордании.

Я вновь положила руку на живот, подумав о своем ребенке. Вирьяне изначально не суждено было стать счастливой — это злая шутка судьбы. Но я попробую прожить эту жизнь счастливо. За нас обеих.

У меня есть все, что отняли у неё, и я смогу это сохранить. Сложив письмо, я убрала его под второе дно ящика и взглянула в окно.

Солнце играло бликами на стекле, как будет играть и завтра, и послезавтра, и еще много, много лет. Ведь жизнь — круговорот, в котором каждый должен найти свое счастье.

— Смотри-ка, кажется, фигурок императрицы не хватает, — протянула я, рассматривая товар уличной торговки. — Их так быстро разбирают!

— Это нечестно, — протянул Дармиир с веселой усмешкой. — Просто фигурки императрицы делают сладкими — из белого и молочного шоколада. В то время как мои в основном из черного, чтобы сохранить цвет дракона.

— Как жаль, что это не мои проблемы, — мстительно протянула я и самодовольно улыбнулась.

За прошедшие три года слишком многое изменилось в Эордании, и главным образом — отношение к императрице. Дармиир рассмеялся и, притянув меня к себе, приблизил свое лицо к моему, смешав наши дыхания. Я до сих пор замирала, когда муж был так близко. Внутри меня все трепетало и восторгалось.

— Кого-то придется наказать, — пообещал мне он.

— Я вся в вашей власти, мой любимый, — с придыханием ответила я, и в этот момент сын потянул за мою юбку.

Мне пришлось скосить на него счастливый взгляд и заметить, что ребенок весь перепачкался в карамели. Сегодня мы всей семьей решили прогуляться по ярмарке — под мороком, разумеется, чтобы никто не видел наших лиц. Двухлетний сын стоял рядом со своими сестрами под присмотром Ларко и Огонька — они были лучшими няньками на свете. С ними наши тройняшки были в полной безопасности.

Когда они родились, небо над Эорданией окрасилось в красно-синие тона от запущенных фонариков. Это был беспрецедентный случай, когда было непонятно, какого цвета в небе больше — синего или красного. Зато я точно знала, что в этот день не было никого счастливее нас с Дармииром.

Девочки с самого детства стали настоящим феноменом — черные огненные драконицы. Я даже представить боялась, какое будущее их ждет, но была уверена, что они-то точно пошатнут баланс мужских и женских сил в этом мире. В общем, борьба за равноправие мужчин и женщин только начинается!

Дармиир поцеловал меня и, подхватив девчонок на руки, направился дальше по торговым рядам. Я опустилась на корточки рядом с сыном и, достав платок, начала вытирать ему лицо.

— Папа любит сестренок больше меня? — спросил сынишка.

— С чего ты взял? — удивилась я. — Папа любит вас совершенно одинаково: безмерно и всепоглощающе. Просто твои сестры — девочки, они умеют быть ласковыми и милыми, а это как ничто другое подкупает папу.