Тоня шла быстро, не обращая внимания на редких встречных, иочень удивилась, когда ее окликнули:

– Антонина Сергеевна, голубушка!

Она обернулась. Ее догонял, неуклюже переваливаясь по снегу,участковый.

– Здравствуйте, – поздоровалась она.

– И далеко ли вы, моя милая, собрались? –осведомился он без предисловий.

Тоня немного подумала, прежде чем ответить, но решила, чтоничем не рискует.

– Мне нужно к Антонине, а днем я забыла сходить.

– Ну, так сходите завтра. Что же вас на ночь-то глядяпонесло?

– Нет, мне нужно обязательно сегодня.

– Удивляюсь я на вас, Антонина Сергеевна, –покачал головой Капица. – Рассказ вашего мужа вы слышали, одно тело своимиглазами видели… Или вы хотите облегчить убийце задачу? Идти вам нужно черезполе, никаких фонарей там нет. Да вы что!

Тоня первый раз видела участкового в таком состоянии, и еготревога передалась и ей.

– Что же мне делать? – растерянно произнесла она,представив черный лес, который нужно будет обойти, и голое поле с редкими,торчащими из снега колосками. – Я обязательно должна сегодня деньгиотнести!

Капица хотел что-то сказать, но сдержался. Оглянувшись на ихсад, он подумал и предложил:

– Вот что, Антонина Сергеевна. Давайте так: я вас доАнтонины провожаю, а вы мне взамен честно рассказываете, за что вы ей деньгиплатите. – «Конечно, если ты, милая моя, не расплачиваешься с ней заубийства, – прибавил он мысленно, – хотя тебе-то они вроде бы ну ужсовсем ни к чему».

– Хорошо, – согласилась Тоня.

Полдеревни они прошли в молчании, что было совсем не похожена обычно разговорчивого участкового. Тоня искоса поглядывала на него и вдругспросила:

– А вам ребята нравились?

– Почтальоновы-то? – сразу понял ее Капица. –Да, сказать честно, нравились. Их вообще вся деревня уважала. Отец с матерью уних работящие были, и руки, что называется, тем концом вставлены. Георгий зачто ни брался – все получалось. Дом-то ведь он украсил. У него любимое занятиебыло – зимними вечерами по дереву вырезать. Он и пацанов своих пыталсяпристрастить, но, кажись, только старший, Мишка, к отцову делу приохотился. Амладший, шебутной, вечно во всякие драки ввязывался. Здоровый был, как лось! Нопоговоришь с ним, и ясно – дитя дитем, кто позовет, за тем и пойдет.

Тоня еще раз вспомнила своего брата Сашку и спросила:

– А сестра их?

– Девчонка-то? Да так, обычная девчонка, все время с нимикрутилась. Только в деревне ведь особо не покрутишься, не наиграешься,родителям помогать нужно. Вот они все вместе и работали. А потом, когда Георгийу них запил, за пятерых работать стали. Мать на них нарадоваться не могла, исоседки завидовали.

– Дозавидовались, – вздохнула Тоня.

Дальше опять пошли молча. Когда вышли из деревни и впередилегла темная дорога, Тоня внезапно остановилась. В ее голове начала неотвязнокрутиться одна мысль, и эта мысль ей очень не нравилась.

– Что, испугалась? – усмехнулся Капица, глядя, какона о чем-то напряженно думает.

Тоня взглянула прямо на него и решилась:

– Степан Иванович, а что вы возле моего дома делали?

– Когда? Сейчас?

– Да, прежде чем меня окликнули. Вы же меня сзадидогнали.

– А при чем тут твой дом? – удивился он. – Яв магазин шел.

Тоня помолчала, посмотрела на поле, обернулась на крайнийдом, в котором светились три окна.

– Вот я сейчас как заору, Степан Иванович, так сюда всядеревня сбежится.

– А с чего тебе орать? – поднял бровиучастковый. – Насильничать я тебя не собираюсь, погода нынче не та – покараздеваешься, все хозяйство отморозишь, а больше тебе орать вроде бы и не счего.

– Да? И в какой же магазин вы шли, если он в вашемКалинове по понедельникам до семи работает? Уж вы-то, Степан Иванович, хорошознаете распорядок его работы, вы же тут всю жизнь живете. И ребята почтальоновывам нравились, сами сказали…

– Это ты к чему ведешь, голубушка моя? – прервалее участковый. – К тому, что я тех двоих порешил, а теперь собрался и стобой покончить?

Он улыбнулся одним ртом, но глаза его смотрели на Тонюсерьезно.

– Почему бы нет? – спросила она в своюочередь. – Мы же знаем, что убийца – кто-то из своих.

Вновь наступило молчание. Капица глядел на Тоню и что-тообдумывал, она смотрела на него и ждала, что же тот ответит.

– Ладно, бог с тобой, скажу, – заговорилучастковый. – Ишь, сообразительная, про магазин вспомнила… Присматриваю яза вашим домом, вот что. Так, покручусь рядом, потом обратно возвращаюсь.По-хорошему, нужно бы слежку у вас оставить, оперативников посадить, да толькоу нас это смешно – какие тут оперативники! На весь райцентр их десять штук споловиной. Ну вот я и брожу вокруг, – невесело усмехнулся он. – Аесли тебя мои слова не убедили, то подумай вот о чем: пока мы с тобой сюда шли,нас человек десять видело – кто из окон, кто навстречу шел. Неужто ты думаешь,что если б я решил тебя убить, то так бы все дело провернул? Нет, я бы простодомой к тебе пришел и спокойно все сделал. Так что думай сама, веришь ты мнеили нет. И давай-ка поторапливайся, совсем уже ночь на дворе. Приедет твойсупруг, а тебя дома нет – вот он тогда тарарам-то поднимет!

Тоня вспомнила, что забыла написать Виктору записку, ирешилась, начала быстро спускаться вниз с пригорка.

– Ну, слава богу, убедил я тебя, – усмехнулсяКапица.

Тоня только кивнула головой, ничего не ответила.

Быстро прошли поле, обогнули лес и остановились околозакрытой калитки. В окнах свет не горел. «Наверное, уже спать легла», –подумала Тоня. Она поискала рукой за калиткой, откинула холодный засов и вошла.Участковый следовал за ней и остановился, оглядываясь по сторонам.

Тоня вынула из кармана конверт с деньгами, подошла к крыльцуи положила его на полочку, прижав деревяшкой, как Антонина и велела. Капицанаблюдал за ее действиями с нескрываемым интересом.

– Не боишься так просто деньги оставлять, а? Вдругвозьмет кто.

– Не боюсь, – коротко ответила Тоня. –Хозяйка выйдет и заберет.

– Лучше скажи – приедет, Антонины-то нет.

Тоня хотела спросить, с чего это он взял, и тут поняла, чтоучастковый прав. У нее самой появилось ощущение, что дом пустой, когда онитолько вошли во двор, а теперь, когда она стояла рядом, оно еще усилилось.

– И правда, – удивленно произнесла она. – Вытоже почувствовали?

– Чего тут чувствовать, голубушка Антонина Сергеевна?Чувствовать тут совершенно нечего. Тезку вашу как забрали нынче с утра, так досих пор и не привезли.