Лидия улыбнулась. Димка еще послушал, потом встал и ушел струбкой.

— Я даже не знаю, радоваться мне или горевать, —доверительно сообщил дед Лидии. — Они так плохо жили все это время. У них всеслишком разное — возраст, пристрастия, отношение к жизни. Но Диме понадобиласьпомощь, и Егор даже на секунду не задумался… Наверное, стоит пережить самыебольшие неприятности, чтобы понять и простить друг друга. Как вы считаете?

— Я не знаю, — ответила Лидия холодно. Ей было стыдно иказалось, что этот чудный старик говорит все это специально, чтобы ей сталосовсем стыдно. — Для меня это слишком сложно.

— Я понимаю, — согласился дед Егора Шубина. — Вы обвиняетесебя в том, что случилось у Егора на работе. Это понятно, но не правильно.

— Как не правильно? — изумилась Лидия.

— Да так. — Дед вооружился плоской деревянной лопаточкой,как показалось Лидии, вовсе не для того, чтобы что-нибудь немедленно помешать,а для того, чтобы чувствовать себя увереннее. — Если бы эту статью написали невы, ее написал бы кто-нибудь другой, только и всего. Кажется, это называется“запрещенный прием”. Или “недобросовестная конкуренция”? Ну, не важно. Важно,что вы убедились в том, что не правы, и пытаетесь нам помочь, а это совсем немало…

— Вы просто хотите меня утешить и не знаете как, — сказалаЛидия злобно. — Меня совершенно незачем утешать, я и так все понимаю. Я героинявовсе не положительная. Меня интересовали только слава и деньги, когда я писалаэту статью. Меня совершенно не интересовал ваш внук. Мне было любопытно ивесело. Еще бы! Испортить карьеру такому монстру, как Егор Шубин, это некаждому удается! Особенно из нашего брата. Мы ведь только лаем, кусают-тодругие…

— Вы говорите, как Дима, — прервал ее дед и полез в холодильник.— Вам нравится изображать из себя злодейку. Это тоже понятно и объяснимо. У насесть свиные отбивные с грибами и розовая форель в фольге. Что вы предпочитаете?

Лидия захохотала, вылезла из-за стола, подошла и поцеловаладеда в морщинистую щеку.

— Вам, наверное, не слишком повезло с дочерью, ВасилийПетрович, — сказала она серьезно, — но зато вам очень повезло с внуками.Обоими.

— Я знаю, — ответил он и приосанился. — Я всегда знал, чтоЕгор не бросит Димку, а Димка опомнится, когда дело дойдет до беды. Форель илиотбивные?

— Отбивные, — решила Лидия. — Давайте я накрою на стол,Василий Петрович.

— А куда он уехал, вы не знаете? — спросил дед как бы междупрочим. — Он вам не сказал?

— Сказал, что по делам, — ответила Лидия осторожно, — вы жеслышали. Обещал, что ненадолго, и велел ждать.

— Велел… — повторил дед небрежно. — Он велит — мы выполняем.Он приказывает — мы ждем. Он сам справится. Мы не должны ему мешать. У него нетна нас времени.

* * *

— Добрый день старший сержант Морозов ваши документыпожалуйста.

Все это старший сержант Морозов выпалил единым духом и приэтом смотрел на Егора с некоторым подозрением, будто решал, когда тот начнетстрелять — сейчас или чуть погодя. Он даже оглянулся на свою сверкающую синимии красными фонарями машину, как бы ища у нее поддержки.

Егор неторопливо полез в бардачок и выудил увесистоепортмоне с документами. Среди всего прочего там был и спецпропуск, по которомуон въезжал на территорию империи Кольцова, почему-то оставленный ему приувольнении, и еще один пропуск, в Администрацию президента, и еще какой-то,кажется, эмвэдэшный, тоже очень значительный.

Старший сержант Морозов бегло просмотрел все документы,обнаружил пропуска и приуныл. Егор внимательно наблюдал за ним. Все этонапоминало сцену из фильма “Семнадцать мгновений весны”. Не хватало толькорадистки Кэт, которая поправляла бы Егору запонки.

Еще раз оглянувшись на свою боевую машину и не найдя тамответов ни на какие вопросы, старший сержант Морозов обратил тоскующий взор наШубина.

— Егор Степанович, — сказал он, заглянув в права. — Плановаяпроверка. Я понимаю, конечно, что у вас документы, но все-таки придется открытьбагажник… С нами товарищ полковник, Егор Степанович, — сообщил он, понизивголос, — у нас рейд сегодня… — Он чуть не плакал, и Егор сказал поспешно:

— Никаких проблем, я все понимаю. Сейчас открою.

В его планы совершенно не входило привлекать к себедополнительное внимание “товарища полковника”.

Он заглушил мотор, выпрыгнул из машины и открыл заднююдверь. Сержант посветил фонариком.

— Спасибо! — громко поблагодарил он с явным облегчением.Дело было сделано. Багажник открывали, фонарем светили, не испугались даже этойсупермашины, каких во всем городе, наверное, штук двадцать, “товарищ полковник”из окна все видел, и при этом остались живы. Даже оружие никто не вынимал,шутка ли!

— Пожалуйста, — ответил Шубин довольно любезно, но все женесколько раздосадованно, как и подобает большому человеку, которого задержалипо такому пустячному поводу.

— До свидания! — проорал старший сержант, и Егор отъехал.Выруливая на полосу, он еще раз посмотрел на гаишников в зеркало заднего вида,достал сигарету и закурил.

Момент был неприятный.

“Не опасный, — сказал себе Шубин. — Не опасный, нонеприятный.

А я было решил, что дело сделано. Трупа нет, но наверняка вбагажнике есть какие-то следы. Если бы целенаправленно искали, нашли быобязательно. Твою мать!..”

Он посмотрел на часы. Наверное, дома все сходят с ума,особенно Лидия. Ничего, потерпят еще немного. Звонить ему неоткуда — со всемисвоими делами он забыл о том, что телефон нужно заряжать, и теперь тототтягивал карман, совершенно дохлый и бесполезный.

Шубин притормозил на светофоре. Сразу за мостом будетзаправка и мойка. Наверное, имеет смысл заехать и попросить вычистить салон.Мало ли, когда его снова проверят. Может, через десять минут. Теперь все можетбыть.

Из-под светофора он вылетел первый и перестроился в левыйряд. Ездить ему было удобно — от его машины все шарахались в разные стороны,никто не подрезал, не обгонял, на рожон не лез.

Следующий светофор он проскочил на мигающий желтый и сразузарулил на мойку. Там была очередь, но Егор решил ждать.

Своей очереди он ждал, наверное, с полчаса, потом сноваждал, пока расторопные тетечки в синих комбинезонах ползали по его машине сведрами и пылесосами, потом ждал, пока ее мыли и полировали снаружи.

На набережной он попал в пробку, объехать которую не былоникакой возможности, разве что по реке. Он курил одну сигарету за другой, тыкалвсе подряд кнопки приемника, слушал какую-то жуткую жуть про то, что “мне подкожу запустить дельфинов стаю”, и почему-то нервничал все сильнее.