— Да…

— Я просмотрел список жертв — наших там не было.Промахнуться — как это было возможно! Уложить два десятка человек — и непопасть в свои мишени! Идиот. Мне он показался куда более ловким…

Николай прикусил язык. Да, конечно. Цинично, но честно.Может случиться и так, что ему придется убивать детей и старика.

Или нет? У него есть главная цель — женщина со светом вглазах. И этот подонок, что стрелял в метро.

А легко ли будет остановиться? Что сотворит с миромобезумевший от страха пацан или кабинетный ученый со своим рафинированнымпониманием жизни? Какие комплексы обуревают писателя? Чем они лучше? Возрастом,профессией… чушь.

Все в этой жизни ложь. Лишь смерть правдива.

Они вошли в кабинет, Хайретдинов юркнул в кресло за столом,сбросил пиджак, распустил галстук. Шедченко уселся у камина.

— Рашид, я хочу кончить этого гада.

— Сам? А стоит ли, мой дорогой полковник? Одно дело —чертить стрелочки на карте и решать, где добыть солдатам крупу подешевле.Другое — искать и караулить жертву в городе.

— Мне приходилось воевать.

— Афган, знаю. И все равно, ты был командиром. Здесь нуженспец.

— У тебя есть такие?

— Как тебе сказать, Коля… Политика — это порой дерьмопохуже, чем война.

— Только не надо оправдываться.

— Да, конечно. У меня были. Двое идиотов, которых кто-токончил… и я полагаю, что теперь мне известно, кто. И хороший, очень хорошийспециалист. Возможно — лучший в Москве. «Корректор». Но с ним трудно связаться.

Шедченко заставил себя остаться спокойным. А чего иного онждал? Политика — штука грязная.

— Рашид, неужели у тебя нет знакомых в кругах мафии? Неповерю. Думаю, их список не исчерпывается парой идиотов и неуловимым спецом.

— Обращаться к мафии — безумие. Поверь — мне, — Визирьусмехнулся. — Я навсегда останусь на крючке. Или работа с независимыминаемниками, или полагаться только на свои силы.

— Тогда выхода нет. Думаю, тебе идти… в бой — еще безумнее.

— Не считай меня закулисным интриганом! — Визирь глянул наШедченко, и тот отвел глаза. — Ладно. Ты прав. Что тебе нужно?

— Оружие.

— Желательно с правом на его ношение, так?

— Конечно.

— Сделаем. Подумай, что тебе привычнее. Но слишком уж незарывайся… на оружие мощнее автомата даже я разрешение не получу.

Шедченко покачал головой.

— И пистолета хватит. Хорошего. Впрочем, пистолеты бываютразные… некоторые от автоматов отличаются лишь названием.

— «Стечкина» тебе добуду. Славная машинка.

— Это более чем хорошо. Но…

— Адрес и имя?

— Да.

— Утром, Коля. Седьмой проявился, к утру я должен егопочувствовать. Беда с этими посланцами Тьмы… можешь смеяться, но они и впрямьвсегда во мгле. Ладно. Хватит о делах. Надо перекусить, расслабиться. Хочешь,сходим в баньку?

Шедченко кивнул.

— Сейчас распоряжусь. В общем-то, стоит нам о будущемпоговорить. Каким мы хотим видеть мир. Возможно, что ты меня в чем-топереубедишь, а?

— Ты так уверен в победе, Рашид?

Хайретдинов с изумлением посмотрел на него.

— Да ты что, друг мой? Если не мы — то кто же?

Ярослав запутался в выходах из метро. Пошел не в тот конецплатформы — не хотелось стоять, вертя головой в поисках указателей, какположено провинциалу. Возвращаться было лень. Он вышел у Ярославского, быстроглянул на часы — время еще было — и двинулся вдоль шеренги торговцев. Бабулькии молодухи с бутылками лимонада и пачками кефира, столики с книжками — тут, тутим самое место, чтиво в дорогу…

На третьем столике он увидел «Тени снов». В груди слегкапотеплело.

Приятно, черт возьми…

Ярослав вытащил из-под полиэтиленовой пленки томик,аккуратно раскрыл на титуле. «Ярослав Заров. Тени снов».

— Фантастика интересует? — зорко поглядывая на негопоинтересовался парень-продавец. — Берите, хороший роман.

— Правда?

— Не сомневайтесь! «Чужие» видели?

— При чем тут «Чужие»?

— Тоже всякие монстры…

— Н-да. Пожалуй… — он пролистывал книгу, временамиостанавливаясь… неужели это он писал? Часто так бывает. Проходит год — и книгауже кажется незнакомой. Чужой…

— Я вам обещаю, понравится, — повторил продавец. — Клевыйроманчик…

— Нет. Похоже, уже не понравится, — Ярослав вернул книгу наместо. — Спасибо.

— Далеко едете? — продавец не терял надежды.

— Очень. Очень далеко, — он проглядывал книги, улыбаясьзнакомым именам и ревниво сравнивая ценники.

— Возьмите «Ночной взгляд». Воспоминания голливудскихпроституток. Ручаюсь, после этого по-другому будете смотреть любой видюшник.

— В поезд? Воспоминания проституток? Да ты садист, парень.

Они синхронно ухмыльнулись, продавец пожал плечами. Клиентплохой… хоть и веселый. Наверное, вообще ничего не читает. А он привыкгордиться своей работой — не бананы продает, и не носки — Книги.

Культуру.

Заров побрел вдоль площади. Лезть в переход не хотелось, онперешел к Казанскому через дорогу, вероятно, не выгадав ни минуты.

Какого черта Визитер назначил встречу на вокзале? Он всегдапредпочитал станции метро…

Менты у входов, злые взгляды — это явно из-за тойперестрелки. Хорошо, что хорошо выбрился, и вид не слишком помятый — киностранцу третьего сорта привязаться легко. Заров нырнул во влажное нутровокзала, побрел вдоль ларьков, поглядывая на сигаретные баррикады и пивныецитадели, витрины, заваленные плейерами и видеокассетами. Славу еще с полчасаждать, не меньше.

Собственно говоря, надо было взять какую-то книжку…

Он запустил руку в карман, нащупал смятые бумажки. Тристаштук, это все равно не серьезно. Сотней больше, сотней меньше…

Ярослав вернулся к ларьку с плейерами.

— Покажите «Филипс».

Умирать, так с музыкой…

Он купил плейер, упаковку батареек и пару кассет, особо невыбирая. Теперь можно и подождать. Интересно, Слава оказался удачливее его?