– Чисто не сделать, – пояснилАндрей, – вы же тачке не хозяйка. Впрочем, можно попробовать доверенностьсгоношить, нотариус есть.

– Сколько за него можно выручить?

– Посмотреть надо.

– Ты за сколько джип на рынкесдал? – задала я главный вопрос.

– За тридцать кусков, – не моргнувглазом соврал браток и нагло добавил: – Он у меня с документами, оформлен повсем правилам.

Я молча допила остывший грог. Может,рассказать ему про сцену в гараже? Нет, подожду немного.

– Если бабки нужны, возьмите уменя, – предложил он, – все равно тратить некуда.

– Спасибо, пока держимся.

– Не стесняйтесь, – настаивалбраток, – от чистого сердца предлагаю.

– Спасибо, Андрей Петрович, какпонадобятся, сразу приду.

– Жаль мне Кондрата, – неожиданновздохнул парень. – Книжки клевые писал, зачитаться. У меня все есть, и савтографом.

– Ты же говорил, что недавно квартирукупил?

– Ну и что? Как узнал, кто в соседях,сразу с бутылкой пришел. Кондрат правильный мужик был. В кабинет провел,поговорил. Еще шутил: «Ты у меня консультантом будешь, хочешь, напишу в концетвою фамилию». Смерть-то у него какая страшная.

– Обычная, – сухо сказала я, –сейчас выстрелом никого не удивишь.

– Не то жутко, что выстрелили, а то, чтопацанчик отца убил, – ответил Андрей и зевнул. – Пойду, пожалуй,спать вам пора.

Я молча смотрела, как парень, словно большая,хорошо тренированная хищная кошка, ловко двигается в сторону выхода. Он шел пружинистымшагом, под тонким свитерком перекатывались литые мышцы. Сильные руки открылизамок, дверь хлопнула, потом раздался еще один хлопок, это Андрей Петровичвошел в свою квартиру.

– Иди в кровать, – велела я Лизе.

– Ага, – пробормотала та, –глаза слипаются, сил нет.

Она ушла, я осталась в коридоре, тупо глядя назамок. Интересно, откуда милейший, обожающий собак Андрюша знает о том, что вКондрата стрелял Ванька? Заботясь о мальчике, мы никому не рассказали правду,ее удалось скрыть даже от журналистов. Слава Самоненко, который начинал вестидело об убийстве, сообщил всем интересантам, будто Кондрат покончил с собой.Версия прижилась, газеты долго обсуждали причины страшного поступка писателя.Потом, словно змеи, поползли слухи о том, что литератора убила жена, и сновабульварные издания кинулись обсюсюкивать новость. Но ни разу никто не упомянуло Ванечке. Так кто мог рассказать нашему бандиту правду? Или он знал ее ссамого начала? Мучаясь вопросами без ответов, я отправилась спать.

Будильник прозвенел в половине седьмого. Ясела на кровати и затрясла головой. Может, не ездить к Маргарите? Спать хочетсябезумно. И потом, кажется, версия о виновности Степана Разина дает трещину.Просто подловатый мужик… Мне нужно срочно заниматься Андреем! Но руки ужесхватили джинсы. Ладно, съезжу к Рите, узнаю телефон Раисы Андреевны, дляочистки совести побеседую с ней и забуду про отработанную версию…

Но на площадке перед квартирой Маргариты меняподжидал сюрприз. Деревянную, ободранную дверь пересекала узкая бумажнаяполоска с печатями. Соседняя же дверь была нараспашку открыта, я видела, как вкоридоре снуют женщины, одетые в черное. Так, понятно, хоронят несчастнуюГалину.

Я вытащила сигареты и прислонилась к перилам.Тут же высунулась востроносенькая тетка с простоватым лицом:

– Вы с работы? Входите, входите.

Я проследовала за ней и, снимая куртку,пояснила:

– Нет, просто знакомая.

На кухне мне вручили нож и велели резать овощидля «Оливье».

– Ужас какой, – причитала востроносенькая,назвавшаяся Надей, – вот беда так беда, дети сироты остались, муж прямчерный весь. Они ведь с восемнадцати лет вместе, знаете?

– Галя рассказывала, – кивнула я.

– Ну зачем она за тортом пошла, –убивалась Надя.

– За тортом?

– Вы не знаете? Галочка хотела к чаюсладкого купить и отправилась в «Лимонадный Джо», ресторанчик на соседнейулице, там отличная выпечка. А тут машина!

Мы помолчали, и я осторожно спросила:

– А с соседкой что приключилось?

Надя махнула рукой:

– Маргарита – алкоголичка, вконецопустившаяся баба. Галечка, добрая душа, подкармливала ее из жалости, одежонкудавала. А потом я ей и посоветовала. Пусть Ритка дарственную на квартирунапишет, чего зазря деньги переводить. Ну и оформили все, как положено. Галявзяла пьянчужку на полное обеспечение за жилплощадь для дочери. Удобно как, наодной лестничной клетке, и вместе, и врозь, редкий случай для Москвы. Галечкавсе говорила: «Вот внуки пойдут, так не придется мне мотаться из конца вконец». Не дождалась внучков-то.

– С соседкой что? – повторила явопрос.

– Водки нажралась, а та фальшивая, –пояснила Надя, – долго не мучилась, померла.

– Когда?

– Да вчера, – равнодушно сказалаона, – квартиру и опечатали. Нам недосуг сказать было, что жилплощадьнаша, у самих горе. Вот похороним Галочку и займемся.

В прихожей послышались голоса.

– Приехали, – всплеснула рукамиНадя, – неси салат на стол.

Я вошла в большую комнату, полную тихоразговаривающих людей, и водрузила миску в центр гигантского стола. Потом,воспользовавшись суматохой, выскользнула в прихожую, надела куртку и ушла.

Бедная Маргарита, но в ее смерти нет ничеготаинственного. Сотни алкоголиков травятся дешевыми винно-водочными изделиями.Небось купила бутылочку в ларьке, а не в приличном магазине, и вот результат. Авот почему милая старушка Леокадия Сергеевна оказалась на Кольцевой дороге! Этозагадка! Может, Андрей и ее сбил? Ага, а еще убил Листьева, Холодова ипринцессу Диану!