«Уважаемый лорд Хантингтон!

Как Вы и просили, я не стал публиковать последнюю статью С. М. Смита. В конверте находится ее письмо. Если Вы хотите, чтобы газета изменила направление в отношении политических взглядов, Вам следует сообщить мне об этом.

Ваш покорный слуга Кутберт Хинкльсмит».

Кэролайн вскочила с кресла. Изменить направление! Хинкльсмит – предатель и трус! А Джеймс – настоящая змея! Что ж, она с ним поговорит!.. Кэролайн не знала, что именно скажет мужу, но молчать она не будет! Он требовал честности? Ха! Он получит эту честность! Сжимая письмо в руке, Кэролайн выскочила из комнаты. А Лэнгли в этот момент ставил на стол в вестибюле вазу с цветами.

– Где находится контора управляющего? – спросила Кэролайн, пытаясь говорить спокойно.

Лэнгли в растерянности заморгал.

– Рядом с молочной фермой, миледи. Хотите, чтобы я вызвал экипаж, чтобы вас туда доставили?

– Нет, в этом нет необходимости.

Кэролайн решительно зашагала по коридору и вышла на заднюю террасу. Когда ей показывали парк, она видела молочную ферму – массивное каменное здание рядом с просторным пастбищем. Стиснув зубы, Кэролайн быстро зашагала по гравийной дорожке.

Если немного отойти от террас, то регулярный парк со статуями и фигурно подстриженными кустами и деревьями утрачивал строгость планировки и становился более естественным. Во время прогулки по парку Энтони рассказал, что в восемнадцатом веке парк этот спланировал знаменитый архитектор Капабилити Браун [15].

Кэролайн шла через рощу, приподнимая юбки, чтобы листья и грязь не запачкали подол. Примерно через полмили она увидела молочную ферму и коров, пасущихся на лугу. В другом конце пастбища стоял огромный бык и рыл землю копытом, взметая в воздух куски дерна. Около входа на ферму собралась толпа мужчин; они укладывали кого-то на носилки. Осмотревшись, Кэролайн увидела, что к ферме быстро приближалась подвода, – видимо, для того, чтобы забрать раненого. Но что же случилось с этим человеком? И насколько серьезно он ранен? Она подошла поближе и…

О боже, это был Джеймс! Кэролайн тотчас же забыла про свой гнев и с бьющимся сердцем стала пробираться сквозь толпу.

Маркиз лежал на спине, и глаза его были закрыты. Лицо же, казалось, стало совершенно серым.

– Что случилось с моим мужем? – с дрожью в голосе проговорила Кэролайн.

Она опустилась на колени и стала лихорадочно ощупывать Джеймса, пытаясь понять, что у него за ранение.

– Он упал, – ответил кто-то мужчин.

– Упал?.. – эхом отозвалась Кэролайн. Она приложила ладонь к щеке мужа. Щека была необычайно горячей. – У него сильный жар…

– Может быть, это мальтийская лихорадка [16], – проворчал какой-то старик. – Это все из-за быка. Зверь, а не бык. Из-за него одни неприятности. Это прóклятое животное, говорю вам. Его нам сам дьявол прислал.

– Нет, зря ты так говоришь, Харрис. Старый и подозрительный дурак, вот кто ты! – выкрикнули из толпы.

– Может, это холера, – буркнул третий и быстро отошел в сторону.

Холера?! Сердце Кэролайн замерло. А в толпе тотчас зашумели, и на лицах появились признаки паники. Некоторые отступили подальше от носилок. «Но как же так?.. – недоумевала Кэролайн. – Ведь в доме никто не заболел…» Впрочем, никто из домашних и не работал вместе с Джеймсом в канавах, устанавливая новую систему водоснабжения.

– Среди работников есть заболевшие? – спросила Кэролайн.

Мужчины отрицательно качали головой. А человек, предположивший, что это холера, откашлялся и сказал:

– Нет, но несколько дней назад в канаву, которую мы выкопали, упала собака, прямо в грязную воду. Его светлость не колебался и прыгнул туда, чтобы ее спасти. Может, он хлебнул той воды?

Тут раздался грохот колес и звон конской упряжи – подъехала подвода. Глазами, полными слез, смотрела Кэролайн, как с подводы соскочил мужчина, который, в отличие от остальных работников, был в костюме, а не в рубашке. В глазах этого человека промелькнуло сочувствие, когда он заметил Кэролайн.

– Леди Хантингтон?

– Да. А вы мистер Уоррен?

– Да, миледи, – ответил управляющий.

– Кое-кто из работников думает, что у моего мужа холера. Это возможно?

Управляющий пожал плечами:

– Не уверен, миледи, но я послал за доктором. Он разберется, что за болезнь у его светлости.

Взявшись за одну из рукояток носилок, Уоррен повернулся к работникам:

– Помогите мне перенести милорда на подводу.

В ответ несколько человек постарались отойти еще дальше. Мистер Уоррен нахмурился и проговорил:

– Лорд Хантингтон работал рядом с вами не покладая рук. Он платил вам справедливое жалованье, улучшил жилищные условия – и вообще, сделал для вас больше, чем все лорды до него. Он уважал вас, и так вы его отблагодарили?

В толпе послышался ропот, и несколько человек подошли, чтобы поднять носилки на подводу. Поставив ногу на колесо, Кэролайн забралась в повозку и села рядом с мужем. Рукав ее платья зацепился за что-то, и она с силой рванула его.

– Все будет хорошо, мой дорогой, – прошептала она, положив голову на грудь Джеймса. – Все будет хорошо, – повторяла она раз за разом, стараясь отогнать охвативший ее страх.

Через пятнадцать минут Джеймса внесли в дом. Он лежал неподвижно, только грудь чуть приподнималась. Его уже несли по лестнице, когда из восточного коридора выбежал Энтони.

– О боже, что случилось?! – воскликнул он.

– Джеймс упал, – ответила Кэролайн и всхлипнула. – Он заболел.

– Заболел?.. – переспросил Энтони. – За всю свою жизнь Джеймс ни дня не болел.

– Работники сказали, что несколько дней назад он прыгнул в канаву, полную грязной воды, чтобы спасти собаку. Если он наглотался этой воды, а она была заражена…

– Что за кутерьма? – Из спальни вышла вдовствующая маркиза. Увидев старшего внука, лежавшего на носилках, она смертельно побледнела.

Энтони бросился к бабушке и подхватил ее, когда та начала сползать по стене. Несколько мгновений он поддерживал ее, но затем старая маркиза выпрямилась – будто ей в спину вставили стальной стержень.

– Он умер? – спросила она.

– Нет, с ним все будет в порядке, – ответила Кэролайн, мысленно молясь, чтобы ее слова сбылись.