Вдовствующая маркиза ненадолго умолкла, и по ее морщинистой щеке скатилась слеза. Тихо вздохнув, она вновь заговорила:

– Я позволю себе предположить, что Генриетта не просто упала с лестницы, она сама с нее бросилась.

У Кэролайн перехватило дыхание.

– Ваши слова означают, что Генриетта была безумна… – прошептала она.

– Да, – кивнула старая маркиза.

– Но это же невозможно!..

– Ты не знала Генриетту. Она была в положении, и впервые за много месяцев мой старший внук стал улыбаться. Дитя в утробе Генриетты исправило его настроение. Возможно, она считала, что это единственный способ его уязвить и наказать за предполагаемую неверность. Хотя… Возможно, она просто хотела всего лишь прервать беременность, а не свернуть себе шею.

Кэролайн заморгала, стараясь прогнать навернувшиеся на глаза слезы. Для Джеймса это, конечно, была трагедия. Она вспомнила печальное выражение его лица в саду леди Рэндалл, когда он говорил о смерти жены. Как жестока бывает жизнь!

Вдовствующая маркиза наклонилась и поправила простыню, укрывавшую Джеймса.

– Ребенок мог быть не от него, – пробормотала она.

Кэролайн проглотила комок, подкативший к горлу.

– Значит, жена изменила ему?

Старуха пожала плечами.

– Да, возможно. Но он любил бы ребенка, несмотря ни на что. – Она внимательно посмотрела на Кэролайн. – Ты плачешь, деточка? Ты его любишь?

Кэролайн поднесла к губам руку мужа и поцеловала ее. Потом ответила:

– Да, люблю.

Старая дама улыбнулась.

– Тогда он выздоровеет и вернется к тебе. Теперь я в этом не сомневаюсь.

Когда в комнату вернулись Энтони и доктор, на лице вдовствующей маркизы появилась ее обычная маска.

Наступила ночь, но состояние Джеймса не менялось. Вдовствующая маркиза, по-прежнему сидевшая рядом с Кэролайн, тихо похрапывала. Энтони, весь день проводивший около брата, встал и подошел к бабушке. Глаза старухи тут же открылись.

– Я в порядке, – резко сказала она.

Но Энтони, не обращая внимания на эти слова, взял бабушку под руку и заставил встать.

– Пойдемте, вам нужно отдохнуть.

Под старой дамой скрипнул стул, и она медленно встала. Видно было, что она хотела возразить, но Энтони был неумолим.

– Но ты сообщишь мне, когда он придет в себя? – спросила вдовствующая маркиза.

Энтони кивнул, и они вышли. В комнате остались только доктор и Кэролайн. Откинув с влажного лба мужа прядь волос, она поцеловала его в щеку.

– Джеймс, пожалуйста, проснись! Завтра ты выздоровеешь, правда? Я уверена в этом.

Утро прошло точно в тумане. Кэролайн беспокойно бродила по комнате, трогая вещи мужа – то карманные часы, лежавшие на ночном столике, то тетрадь с финансовыми расчетами, которую нашла в шкафу. Она взглянула на Рейли. Все утро он стоял у дверей как часовой и ушел лишь однажды, после чего вернулся со свежевыглаженной рубашкой хозяина. Возможно, он сделал это по привычке. А может, действительно верил, что Джеймс скоро придет в себя.

Кэролайн подошла к постели и снова взяла мужа за руку. Пальцы по-прежнему были теплые, и это вселяло надежду. Перед смертью рука мамы была холодной как лед.

В дверь постучали, в комнату вошла домоправительница.

– Ленч готов, милорд, – сказала она, обращаясь к Энтони.

– Спасибо, миссис Андерсон, – кивнул он. – Бабушка, Кэролайн, а вы?..

– Я не голодна. – Кэролайн протерла усталые глаза.

– Но вам нужно поесть. Вы не съели ни кусочка из своего завтрака.

– Я же сказала, не хочу.

Кэролайн уловила нотки раздражения в собственном голосе, но она уже устала от того, что с ней обращались как с истеричной девицей.

– И все-таки я прикажу принести вам поднос с ленчем, – с этими словами Энтони вышел из комнаты, и дверь за ним закрылась.

К вечеру состояние Джеймса ухудшилось. Его лихорадило, и он начал бредить. Метался по постели и что-то бормотал. Доктор вместе с Рейли стащили с него ночную рубаху, а затем укрыли одеялом только до пояса. После чего Рейли открыл окна, надеясь, что свежий воздух поможет снять жар.

Через несколько часов Джеймс успокоился, но Кэролайн не знала, хороший это признак или плохой. Доктор Кларк ушел принимать роды у жены одного из арендаторов, но перед уходом сказал, что не считает это брюшным тифом, потому что сыпь так и не появилась. Но доктор не исключал и того, что Джеймс мог заразиться какой-нибудь другой инфекцией, наглотавшись воды из канавы.

Какое-то время Кэролайн расхаживала по холодной спальне, закутавшись в шаль. Внезапно в дверь осторожно постучали, нарушив тишину, царившую в комнате. Рейли открыл дверь, и Кэролайн увидела за порогом Лэнгли. Дворецкий и Рейли о чем-то вполголоса заговорили.

Тут Кэролайн вдруг почудилось, что Джеймс пошевелился и даже что-то сказал… Наклонившись над ним, она сжала его руку.

– Джеймс, я здесь… Тебе что-нибудь нужно?

Но, увы, он не отвечал. А ведь она была почти уверена, что муж пошевелился и даже что-то сказал…

– Миледи, – Рейли осторожно коснулся ее руки, – из Лондона приехал некий мистер Хинкльсмит.

Хинкльсмит?.. Но что делал редактор здесь, в Трент-Холле?

– Мой муж его ждал?

– Миледи, я в этом не уверен. Но мне кажется, вам следует с ним поговорить.

Кэролайн решительно покачала головой:

– Нет, я не могу уйти. Я уверена, что Джеймс скоро придет в себя.

– Я тоже так думаю, миледи. И если это произойдет, то вам тотчас же сообщат. Думаю, Джеймс… его светлость хотел бы, чтобы вы встретились с этим человеком вместо него.

Кэролайн внимательно посмотрела на Рейли. Этот человек постоянно находился рядом со своим хозяином все это время, и было ясно, что между ними существовала дружеская связь. Об этом же свидетельствовало и то, что иногда он называл маркиза просто по имени. Но знал ли он о С. М. Смите? Рассказал ли ему Джеймс о ней?

– Пойдемте же, миледи. Позвольте мне вас сопровождать. Думаю, он приехал из-за С. М. Смита.

«Значит, он знает!» – мысленно воскликнула Кэролайн.

– Скажите, мистер Рейли, для моего мужа вы ведь не просто лакей, не так ли?

– Да, я считаю его моим самым близким другом. Это странно, учитывая разницу в нашем положении, но я думаю, он относится ко мне примерно так же. И если Хинкльсмит приехал сюда… Думаю, я знаю, по какой причине. Его светлость хотел бы, чтобы вы тоже знали об этой причине. А пока с его светлостью останется Лэнгли.

Кэролайн со вздохом поднялась. Взглянув на мужа, тихо сказала: