– Если на нас нападут, вряд ли будет разумно бросатьсяв бой всем разом, – задумчиво сказал Спархок. – Мы попросту будемнатыкаться друг на друга. Послушайте, что я скажу. Если кто-то атакует насзначительными силами, Кринг и его люди окружат врагов, я построю рыцарей инанесу удар по центру, а атан Энгесса расставит своих воинов по всей линии боя.Когда рыцари прорвут вражеский центр, противник попытается обойти их с тыла –почему-то так всегда происходит. Атаки Кринга с тыла и флангов прибавятбеспорядка во вражеских рядах. Они будут в смятении и по большей части отрезаныот своих командиров. Тогда и придет черед Энгессы вступать в бой. Даже лучшиесолдаты в мире дерутся не лучшим образом, когда им не от кого получать приказы.

– Весьма разумная тактика, – призналЭнгесса. – Как странно узнать, что еще кто-то, кроме нас, знает толк всражениях.

– Атан Энгесса, – сказал Спархок, – всяистория человека представляет собой одно большое сражение. Мы все обладаемизрядным военным опытом, а потому избираем тактику, которая дает нампреимущество над врагом. Так мы принимаем образ действий, который я вампредложил?

Кринг и Энгесса переглянулись.

– Любой план хорош, когда каждый знает, что емуделать, – пожав плечами, ответил Кринг.

– Как мы узнаем, что настала наша очередь вступить вбой? – спросил Энгесса.

– У моего друга Улафа есть рог. Когда Улаф единождыдунет в рог, двинутся в атаку мои рыцари. Когда рог прозвучит дважды, воиныКринга примутся за вражеские тылы. И уж когда все внимание врага будетотвлечено на нас, я прикажу Улафу трижды подуть в рог. Тогда и настанет очередьтвоих воинов, атан Энгесса.

Глаза Энгессы загорелись.

– При этой тактике уцелеть удастся лишь очень немногимврагам, Спархок-рыцарь, – заметил он.

– Так и было задумано, Энгесса-атан.

Березняк рос на длинном пологом нагорье, которое, постепенноподнимаясь, тянулось от степей центрального Астела к подножьям скалистых гор,отмечавших границу Атана. Дорога была широкая, ухоженная, разве что чересчуризвилистая. Пешие атаны Энгессы рассыпались примерно на милю по обе стороны отдороги, но первые три дня они ни разу не встречали людей – только огромныестада оленей. Летний жар еще не высушил лесной почвы, и воздух в забрызганнойсолнцем тени леса был прохладный и влажный, все еще пахнущий обновленной травойи листвой.

Из-за того что деревья затрудняли обзор, отряд двигался состорожностью. Лагерь на ночь разбивали, когда солнце еще стояло надгоризонтом, и наскоро окружали его самыми простыми укреплениями, чтобы не бытьзахваченными врасплох ночной атакой.

Утром четвертого дня Спархок проснулся рано и в серомпредутреннем свете прошел туда, где держали привязанных коней. Там уже былХалэд. Старший сын Кьюрика, притянув морду Фарэна вплотную к стволу березы,внимательно осматривал копыта чалого великана.

– Я и сам как раз собирался это сделать, –негромко сказал Спархок. – Вчера он очень осторожно ступал на левуюпереднюю ногу.

– Камешек в подкове, – кратко пояснилХалэд. – Знаешь, Спархок, когда вернемся домой, подумай, не пора ли Фарэнуна покой. Он ведь уже не жеребенок.

– Я и сам не юноша, если уж на то пошло. Ночевки наголой земле уже не доставляют мне прежнего удовольствия.

– Ты просто изнежился.

– Большое спасибо. Как по-твоему, эта погода удержитсянадолго?

– Насколько я могу судить, да. – Халэд опустилкопыто Фарэна на землю и взялся за повод, которым конь был привязан кберезе. – Не вздумай кусаться, – предостерег он чалого. – Еслиты меня укусишь, получишь сапогом по ребрам.

Длинная морда Фарэна приняла оскорбленное выражение.

– Злобный зверь, – заметил Халэд, – но умнееего коня я еще не встречал. Тебе бы стоило оставить его производителем.Интересно было бы разнообразия ради тренировать умных жеребят. Большинствоконей довольно глупы.

– А я всегда считал, что кони – самые умные животные.

– Это миф, Спархок. Если тебе нужно умное животное,заведи себе свинью. Мне так и не удалось построить загон, из которого свиньярано или поздно не сумела бы выбраться.

– Свиньи низковаты для верховой езды. Пойдем-ка глянем,скоро ли завтрак.

– А кто сегодня стряпает?

– Келтэн, кажется.

– Келтэн? Ну, тогда я лучше буду завтракать с лошадьми.

– Не уверен, что тебе понравится овес.

– Лучше овес, мой лорд, чем Келтэнова стряпня.

Отряд двинулся в путь вскоре после восхода и неспешно ехалпо прохладному, щедро усеянному солнечными пятнами лесу. Со всех сторон звенеловоодушевленное птичье пение. Спархок усмехнулся, вспомнив, как Сефрения однаждыразрушила его заблуждение относительно того, что пение птиц выражает их любовьк музыке. «На самом деле, дорогой, они предлагают другим птицам держатьсяподальше, – сказала она. – Они провозглашают свое право на владениегнездом. Звучит это, конечно, очень приятно, но означает на самом деле толькоодно: „Мое дерево, мое дерево, мое дерево!“ Тем же утром попозже Спархокувидел, что вдоль дороги навстречу им легкой рысцой бежит Миртаи.

– Спархок, – сказала она тихо, добежав докареты, – разведчики атана Энгессы сообщают, что в лесу впереди какие-толюди.

– Сколько? – спросил он деловито.

– Мы точно не знаем. Разведчики не хотят попадаться имна глаза. Там есть солдаты, и, похоже, они поджидают нас.

– Берит, – обратился Спархок к молодомурыцарю, – почему бы тебе не проехать вперед и не пригласить Келтэна ипрочих присоединиться к нам? Только не спеши. Веди себя так, словно ничегоособенного не происходит.

– Хорошо, – Берит рысью двинул коня вперед.

– Миртаи, – сказал рослый рыцарь, изо всех силстараясь, чтобы голос не выдал его тревоги, – есть поблизости что-нибудьподходящее для обороны?

– Я как раз собиралась перейти к этому, – ответилаона. – Примерно в четверти мили отсюда – что-то вроде большого холма прямопосреди леса – гора слежавшихся валунов, поросших мхом.

– Сможем мы втащить туда карету? Миртаи покачалаголовой.

– Тебе придется идти пешком, моя королева, –обратился Спархок к Элане.

– Но, Спархок, – запротестовала она, – мыведь еще даже не уверены, что это враги.