– Цири была вся в грязи. Пришлось ее раздеть… Она несопротивлялась, не кричала. Только дрожала, не открывая глаз. Всякий раз, когдая к ней прикасался, чтобы омыть или вытереть, она напрягалась и замирала… Язнаю, с ней надо было говорить, успокаивать… Но я вдруг растерял все словавашего языка… Языка моей матери, который знаю с детства. Не в состоянииотыскать слов, я хотел успокоить ее прикосновением, нежностью. Но она замиралаи пищала… Как птенец…

– Это преследовало ее в кошмарах, – шепнулГеральт.

– Знаю. Меня тоже.

– Что было дальше?

– Она уснула. И я тоже. От усталости. А когдапроснулся, ее рядом не было. Ее не было нигде. Остального я не помню. Те, ктоменя отыскал, утверждают, что я бегал по кругу и выл волком. Они вынуждены былименя связать. Когда я успокоился, за меня взялись люди из разведки, подчиненныеВаттье де Ридо. Их интересовала Цирилла. Где она, куда и когда убежала.Разъяренный, я что-то ляпнул об императоре, не хуже ястреба охотящемся замаленькой девчонкой. За это я больше года просидел в цитадели. А потом егомилость вернулась, потому что я был ему нужен. На Танедде был необходимчеловек, который знал всеобщий язык и знал, как выглядит Цири. Императорпотребовал, чтобы я поехал на Танедд. И чтобы на этот раз не ошибся. Чтобыпривез ему Цири.

Кагыр ненадолго замолчал.

– Эмгыр дал мне возможность реабилитироваться. Я моготказаться, но это означало бы абсолютную, окончательную, до конца жизнинемилость. Но все же отказаться я мог, если б хотел. Но я не отказался. Потомучто, видишь ли, Геральт… Я не мог о ней забыть.

Не стану тебя обманывать. Я ее беспрерывно видел в снах. Ине только худенькую девочку, какой она была у реки, когда я ее раздел иобмывал. Я видел ее… И продолжаю видеть как женщину, прекрасную, всепонимающую, будоражащую… С такими подробностями, как пунцовая роза,вытатуированная в паху…

– О чем ты?

– Не знаю. Сам не знаю… Но так было и так продолжается.Я ее по-прежнему вижу в снах, точно так же, как в снах видел ее тогда… Именнопоэтому я согласился ехать на Танедд. Поэтому позже хотел присоединиться к вам.Я… Я хочу ее еще раз… увидеть. Хочу еще раз коснуться ее волос, заглянуть ей вглаза… Хочу на нее смотреть. Убей меня, твоя воля. Но я не буду большеприкидываться. Я думаю… Я думаю, что я ее люблю. Прошу тебя, пожалуйста, несмейся.

– Мне вовсе не до смеха.

– Именно поэтому я еду с вами. Понимаешь?

– Она нужна тебе для себя или для твоего императора?

– Я реалист, – прошептал Кагыр. – Ведь меняона не захочет. А как супругу императора я мог бы ее хоть иногда видеть.

– Как реалисту, – фыркнул Геральт, – тебеследовало бы понять, что для начала ее надо отыскать и спасти. Предположим,твои сны не лгут и Цири действительно еще жива.

– Я знаю это. А когда мы ее найдем, что тогда?

– Посмотрим. Посмотрим, Кагыр.

– Не лукавь, Геральт. Будь честным. Ведь ты непозволишь мне ее забрать.

Ведьмак не ответил. Кагыр вопроса не повторил.

– До этого времени мы можем оставаться друзьями? –спросил он холодно.

– Можем, Кагыр. Еще раз прости меня. Не знаю, какой бесв меня вселился. По правде говоря, я никогда всерьез не подозревал тебя визмене или двуличии.

– Я – не предатель. Я тебе никогда не изменю и непредам, ведьмак.

Они ехали по глубокому ущелью, проторенному среди горбыстрой и уже широкой рекой Сансретур. Ехали на восток, к границе княжестваТуссент. Над ними вздымалась Гора Дьявола, Горгона. Чтобы взглянуть на еевершину, приходилось задирать голову.

Но они не задирали.

Вначале они почуяли дым, спустя минуту увидели костер, а нанем вертела, на которых запекались выпотрошенные форели. Увидели сидящего укостра одинокого человека.

Еще совсем недавно Геральт высмеял бы, безжалостно высмеял исчел полнейшим идиотом любого, кто осмелился бы утверждать, будто он, ведьмак,так обрадуется, увидев вампира.

– Так, – спокойно сказал Эмиель Регис РогеллекТерзиефф-Годфрой, – поправляя вертела. – Так! Гляньте-ка, что кот-топринес.

СТУЧАК, он же кнакер, гоблинай, полтердук, шеенос,рубезааль, скарбоник, либо пустельник, – есть разновидность кобольда,коего все же размероростом и силою значительно превосходит. Обычно С. носятбородищи преогромадные, кои кобольды носить не обвыкли. Обитает С. в штольнях,шахтах, развалинах, пропастях, темных ямах разновеликих, внутри скал, вовсяческих гротах, пещерах и каменных пустовинах. Там, где он обретается,наверняка в земле богатства сокрыты, каковые: золото самородное, руды,меловина, соль либо каменное масло, сиречь нефть. Потому ж С. зачастую ввыработках встретить можно, особливо покинутых, но и в действующих любит онпоказываться. Злостный шкодник, проклятие и истинная кара Господня дляподземных рудокопов, коих распоясавшийся С. водит за нос, постукиванием покамню манит и пугает, ходки заваливает, горняцкое имущество и всяческий скоткрадет и портит, да и частенько из-за угла в лоб палкою дать может.

Однако же подкупить его можно, дабы не безобразничал сверхмеры, положивши где-нито на ходке темном либо в шахте хлеб с маслом, сыроккозий, кусок копченой вепрятины. Но лучше всего шклянку первача, ибо на таковойС. до чрезвычайности лаком и падок.

Physiologus

– Они в безопасности, – заверил вампир,подхлестывая мула Драакуля. – Все трое, Мильва, Лютик и, разумеется,Ангулема, которая своевременно добралась до нас в долине Сансретур и обо всемповедала, не жалея весьма красочных слов. Я никогда не мог понять, почему увас, людей, большинство ругательств и обидных выражений связано с эротическойсферой? Ведь секс сам по себе прекрасен и ассоциируется с прекрасным,радостным, приятным. Как можно название полового органа применять в качествевульгарного синонима…

– Придерживайся темы, Регис, – прервал Геральт.

– Конечно, конечно, прости. Предупрежденные Ангулемой онадвигающихся бандитах, мы незамедлительно пересекли рубеж Туссента. Правда,Мильва не была в восторге, пыталась вернуться и идти вам обоим на выручку.Однако я сумел ее отговорить. А Лютик – о, диво! – вместо того чтобырадоваться предоставившемуся убежищу, каковое дают границы княжества, был явноготов в любую минуту сбежать. Чего он так боится в Туссенте, ты, случайно, незнаешь?