На вершине горы, на лесах и помостах замаячили фигуры всерых плащах и меховых шапках. В людей, лошадей и на рудничные бараки полетелиновые зажигательные снаряды, словно фейерверки, тянущие за собой косы огня идыма. Два попали в мастерскую, на пол, устланный стружкой и опилками.

– Да здравствуют Вольные Стоки! Смерть нильфгаардскимоккупантам!

Запели перья стрел и бельтов.

Рухнул под лошадь один из черных нильфгаардцев, свалился срассеченным горлом один из соловьиных бандитов, упал с бельтом в груди один изстриженых силачей. Повалился с ужасающим стоном Медведь. Стрела угодила ему вгрудь, под дых, пониже ринграфа. Это была – хоть никто знать и не мог – стрела,украденная из армейского транспорта, стандартное вооружение императорскойармии, немного переделанное. Широкий двухвостый наконечник, подпиленный внескольких местах так, чтобы получить эффект разбрызга.

Наконечник отлично выполнил свою роль – разбрызгался вовнутренностях Медведя.

– Долой тирана Эмгыра! Вольные Стоки!

Соловей захрипел и схватился за плечо, в которое угодилбельт.

Захромал в красной грязи один из ребятишек, прошитый навылетстрелой плохо прицелившегося борца за свободу. Упал один из тех, что держалиГеральта. Свалился один из державших Ангулему. Девушка вырвалась из руквторого, молниеносно выхватила из-за голенища нож, рубанула в широком замахе.Целилась в горло, но из-за горячности промахнулась и почти до зубов распоролаему щеку. Соловей заскрипел еще скрипучее, чем обычно, а глаза вылупил ещевылупястее. Упал на колени, пропуская кровь между пальцами рук, которымисхватился за лицо. Ангулема дико взвыла, подскочила, чтобы довершить дело, ноне сумела, потому что между ней и Соловьем взорвалась очередная бомба, исходяогнем и клубами вонючего дыма.

Вокруг гудел и полыхал огненный ад. Бесились, ржали ирвались лошади. Бандиты и нильфгаардцы орали. Горняки впали в панику – одниубегали, другие пытались гасить пылающие домишки.

Геральт уже успел поднять упущенный Медведем сигилль.Коротко срезал высокую женщину в кольчуге, замахнувшуюся на Ангулемушестопером. Черному нильфгаардцу, налетевшему со шпонтоном,[15]рассек бедро. Следующему, который просто оказался на пути, пробил горло.

Тут же рядом безумствующий, обожженный, мчащийся напроломконь повалил и истоптал еще одного ребенка.

– Лови коня! Лови коня! – Рядом с ним оказалсяКагыр, расчищая проход размашистыми ударами меча. Геральт не слушал, несмотрел. Зарубил следующего нильфгаардца. Поискал глазами Ширру.

Ангулема на коленях с расстояния в три шага выстрелила изподнятого с земли арбалета, вбивая бельт в гениталии идущего на нее бандита изкоманды охраны горных выработок. Потом вскочила и схватила за уздечку бегущегомимо коня.

– Лови какого-нибудь! – крикнул Кагыр. – И –прочь отсюда!

Ведьмак ударом сверху располовинил от грудины до бедраочередного нильфгаардца. Резко мотнул головой, чтобы стряхнуть кровь с бровей иресниц.

– Ширру! Где ты, паскуда вонючая?!

Удар. Крик. Теплые капли на лице.

– Смилостивься! – взвыл ползающий в грязи парень вчерной форме.

Ведьмак заколебался.

– Опамятуйся! – рявкнул Кагыр, хватая его за плечои крепко тряхнув. – Опамятуйся! Приди в себя! Ты впадаешь в бешенство!

Галопом возвращалась Ангулема, держа на поводу другого коня.За ней гнались двое конных. Один упал, получив стрелу бойца за Вольные Стоки.Другого смел с коня меч Кагыра.

Геральт вскочил в седло. И тут в свете пожара увидел Ширру,созывавшего к себе паникующих нильфгаардцев. Рядом с полуэльфом скрипел ивыкрикивал ругательства Соловей, похожий с раскровавленной мордой на настоящеготролля-людоеда.

Геральт взревел, развернул коня, закрутил мечом. Оказавшийсярядом Кагыр покачнулся в седле, кровь из лба моментально залила ему глаза илицо.

– Геральт! Помоги!

Ширру собрал наконец вокруг себя группу, орал, приказывалстрелять из арбалетов. Геральт ударил коня плашмя по крупу, готовый ксамоубийственной атаке. Ширру должен был умереть. Остальное не имело значения.Не имела значения Ангулема. Не имел значения Кагыр.

– Геральт! – взвизгнула Ангулема. – Помоги Кагыру!

Он опомнился. И устыдился.

Поддержал Кагыра, подпер плечом. Кагыр вытер глаза рукавом,но кровь тут же снова залила их.

– Ерунда, царапина… – Голос у него дрожал. –На коней, ведьмак… Галопом за Ангулемой. Галопом!

От подножия горы разрастался крик, оттуда мчаласьвооруженная кирками, кайлами, топорами толпа. Это на помощь друзьям и кумовьямиз рудника «Риальто» спешили горняки из соседней шахты – из «Счастливой дыры»либо «Общего дела». Или из какой-то другой. Кто мог это знать?

Геральт ударил коня пятками. Они пошли галопом, сумасшедшим ventrea terre.[16]

Гнали не оглядываясь, прижавшись к конским шеям. Самыйлучший конь достался Ангулеме, маленький, но прыткий бандитский бахмач. КоньГеральта, гнедой в нильфгаардской сбруе, уже начинал храпеть и посвистывать,ему трудно было держать голову. Конь Кагыра, тоже армейский, был сильнее ивыносливее, да что толку, если наездник еле удерживался в седле, машинальностискивая бедра и с трудом сдерживая хлещущую на гриву и шею лошади кровь.

Но они гнали дальше. Вырвавшаяся вперед Ангулема ждала их наповороте, в том месте, откуда дорога шла вниз, извиваясь среди скал.

– Погоня… – выдохнула она, размазывая грязь полицу. – За нами будут гнаться, не простят… Горняки видели, куда мы бежим.Нельзя оставаться на тракте… Надо заскочить в леса, на бездорожья… Потерять их.

– Нет, – возразил ведьмак, с беспокойством слушаявырывающиеся из груди коня звуки. – Надо по тракту… Самой кратчайшей ипрямой дорогой в Сансретур…

– Почему?

– Сейчас не до болтовни… Вперед! Выжмите из лошадейвсе, что можно.

Пошли в карьер. Гнедой ведьмака храпел.

Гнедой не годился для дальнейшей езды. Он едва шел наодеревеневших словно колья ногах, сильно ходил боками, воздух вырывался из негос хрипом. Наконец он повалился на бок, дернул задними ногами. В его помутневшихглазах застыл укор.