В пятьдесят третий день проводится общее испытание среди тех, кто сумел до него дойти. Что оно будет собой представлять – загадка. Не меняется только условие: магия вместо оружия.

Я заранее поняла, что последнее испытание не пройду точно. С магией за месяц мне не подружиться. Да и Джен дал неутешительный прогноз: «До финала, может, и дойдешь, но там… увы и ах». Такова трезвая оценка моих способностей. В действительности способности куда более высокие, просто я не могу их задействовать.

Завершает турнир неделя празднеств, включащая поздравление победителей. В общей сложности он продолжается шестьдесят дней.

До начала остался месяц. Месяц упорных тренировок. А еще за этот месяц надо выкрасть кинжал. Джен предупредил, что медлить нельзя. Чем быстрее мы с этим управимся, тем лучше для меня. Таинственного заказчика он так и не рассекретил, несмотря на расспросы. Ограничился философским: «Меньше знаешь – крепче спишь».

Кстати сказать, спала я в последнее время на удивление крепко. Ирэне, видимо, решила мне больше не докучать. Я даже подумала, что она отступила, узнав, что никто не желает ее возвращения. Но собственно Ирэне меня волновала меньше всего. Куда больше меня заботила предстоящая кража.

Джен на тренировках не знал жалости. Не давал и пяти минут перевести дыхание, гонял нещадно.

Мы обсуждали разные варианты проникновения, встречи со стражей, отступления, различные способы кражи. К концу третьей недели тренировок у нас был готов безупречный план, отработанный не одну сотню раз.

Проникновение, по расчетам, должно было занять не больше трех минут. Проход от коридора до сокровищницы нужно преодолеть за четыре минуты. На кражу мне отводились три минуты. Но, как сказал Джен: «У тебя есть полторы минуты. И еще полторы – на непредвиденные обстоятельства». Итого десять минут на все плюс четыре минуты, чтобы «исчезнуть» из дворца.

Напарник считал, что все пройдет по плану, я же периодически паниковала. В один из дней, когда мы после тренировки сидели возле камина и пили чай, я скептически отозвалась о нашей затее.

– Рэне, – мягко сказал Джен, – мы должны все выполнить так, как задумано. Главное, приложить максимум усилий, а это, я уверен на сто процентов, у нас непременно получится.

В его словах была своя правда, и хотя во мне беспрерывно кричал «не верю!» Станиславский, тему о провале я больше не затрагивала. Джен не сомневался в удачном исходе, какой смысл был его переубеждать. Кто-то ведь должен надеяться на лучшее.

Айнех мои вечерние отлучки из Академии не одобрял. Джен лично урегулировал с ним этот вопрос. У меня же после бала изменилось отношение к магистру, хоть я и убеждала себя в обратном. Но, как бы там ни было, магистр вызвал у меня интерес. Ответить самой себе почему – я не смогла. Все мои версии меня же саму не устраивали. В итоге я пришла к выводу, что встречи с магистром надо свести к минимуму.

Так и получилось. Кроме обязательных занятий я всячески старалась его избегать. Айнех же нередко искал предлоги, чтобы вызвать меня к себе в кабинет, а я постоянно находила отговорки, чтобы к нему не идти. Игра в прятки – вот как это называлось, и я видела в ней единственный разумный выход на текущий момент. Разумеется, тактика избегания не является выходом, однако у меня имелись дела поважнее выяснения отношений.

С Витором все оказалось намного проще. Кроме как на тренировках мы не встречались. Он предоставил мне полную свободу, перестал давить и причинять боль. И мне он уже не казался садистом. Я все больше убеждалась, что он нарочно создал вокруг себя ореол дурной славы, образ жестокого человека. Похоже, Витор слишком долго внушал себе, что он злой и жестокий, и начал приобретать эти качества. Другого объяснения его кратковременным вспышкам ярости я не находила. Но возможно, я просто пыталась его оправдать. По крайней мере, так в один голос твердили Дин и Малена.

Друзья наконец-то стали понемногу разбираться в своих чувствах. Малена чаще улыбалась, Дин проявлял к ней больше внимания. Но не как к сестре, а как к девушке. Пусть пока еще не его, но все именно к тому и двигалось. Поворотным пунктом стал бал. На нем они ощутили себя парой, и, видимо, им пришлась по душе данная расстановка. Лично я безумно обрадовалась, потому что они явно созданы друг для друга. Да и знают друг друга досконально.

Вроде бы все хорошо. Но как же без ложки дегтя? Гром затаился. После того случая на полигоне он не объявлялся, его помощники не нападали, и вообще никаких известий о нем не было. Отец, навещая меня, сокрушался, что все зацепки оборвались, словно Грома никогда не существовало. Это довольно странно. Намерения у него были серьезные, недаром он так рисковал и организовывал нападения. Мы считали эту паузу затишьем перед бурей. И, судя по продолжительности паузы, буря обещала быть нешуточной.

– Еще раз, Рэне: завтра выходной, никаких официальных приемов во дворце не будет, только вечернее празднество для узкого круга лиц. – Джен водил пальцем по плану дворца, вновь и вновь повторяя одно и то же. – Мы с тобой не приглашенные, нас там никто не ждет, заходим с задней стороны дворца. Ты все помнишь?

– Да, заходим в потайной ход, если есть стража – отключаем, идем дальше… – Голова моя покоилась на руке, глаза слипались, язык отказывался выговаривать слова. Наша генеральная репетиция длилась дольше обычных по той простой причине, что кража уже завтра.

– Не спать! – по-военному громко гаркнул Джен и продолжил: – Мы проходим до сокровищницы, я разбираюсь с защитными охранными заклинаниями, ты крадешь кинжал. Все понятно?

– Джен, – простонала я. – Ты это уже пятый раз говоришь, если не десятый… Я все поняла, я все помню, давай я уже спать пойду. Иначе ты завтра будешь меня тащить на себе.

Напарник недовольно покачал головой, но все-таки сдался:

– Ладно, иди. В шесть утра я за тобой зайду.

Я кивнула и на полусогнутых ногах пошла в сторону пустого зала, из которого Джен всегда открывает портал.

Сегодняшний день был, мягко говоря, ужасным.

С самого утра все пошло наперекосяк. Я проспала. Малена не смогла меня добудиться и на полигон отправилась одна. Айнех по обыкновению разозлился и, когда я пришла на учения, в качестве наказания заставил меня бегать тридцать кругов. Тридцать полигоновских кругов! После этого я не то что идти, стоять не могла! Прилегла на скамейку и не заметила, как уснула. Недосып последних трех недель дал о себе знать.

Разбудил меня сам Айнех. Хотя я до сих пор не уверена, что он меня будил. Когда я открыла глаза, он сидел рядом и с каким-то умиротворением наблюдал за мной. Я тут же вскочила и побежала на те занятия, которые еще не проспала. И, естественно, заработала еще одно наказание, но уже от другого преподавателя. После всех занятий я отправилась отмывать кабинет зельеварения у целителей. Благо, друзья меня не бросили и разделили со мной столь неблагодарный труд, попутно рассчитывая вбить в мою голову очередные магические штучки. Я ровным счетом ничего не запомнила, поскольку мысленно прокручивала наши с Дженом тренировки, боясь что-нибудь забыть или упустить.