Виски запульсировали, мысли лихорадочно забегали. Смутные догадки полезли в голову.

– Так это тот кинжал, который хотел использовать Зольд? – Даже шепот передал мое глубокое возмущение.

– Да.

Меня не посвятили в важную составляющую кражи. В первопричину! Возмущение на несколько мгновений затмило страх, но он, не пожелав оставаться на вторых ролях, быстро вернулся и занял прежние позиции.

Как раз в этот момент дверь поддалась и явила нашему взору сокровищницу. Все здесь было в точности так, как показывала во сне Ирэне. Полочки, ящички, сверкающие украшения. Какая-то часть меня истерично завопила: «Назад пути нет!» – другая же, наоборот, искала предлоги, чтобы сбежать отсюда и никогда больше не вспоминать о дворце, сокровищнице и кинжале.

Входить внутрь Джен не спешил – водил руками в дверном проеме. Я разглядела тонкую, слабо поблескивавшую пленку, заполнявшую все пространство. Довольно необычно видеть то, что не дано увидеть большинству людей.

– А я их недооценил… – еле слышно проговорил напарник, продолжая выполнять какие-то пассы.

Воображение услужливо нарисовало картинку: вот Джен шагает внутрь и осыпается пеплом на пол. Или: Джен перешагивает через порог, и его парализует током, я пытаюсь его вытащить, но сил не хватает, и я сажусь рядом с ним и жду, когда нас постигнет кара.

Затолкав «страшилки» в самый дальний и темный угол сознания, вернулась к своим вопросам.

– Кому понадобился кинжал для ритуала? – спросила я требовательно.

Напарник коротко взглянул на меня и вернулся к работе, так ничего и не ответив.

– Кому понадобился кинжал? – еще настойчивей повторила я, желая непременно докопаться до истины.

– Я не могу сказать.

Не может сказать! Зато я могу. Если этот кинжал кому-то понадобился, значит, будет жертва, с помощью которой совершат ритуал. А значит, мы являемся пособниками убийства! Я не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь меня грызла совесть, не хочу жить, зная, что фактически подписала смертный приговор ни в чем не повинному человеку.

– Кто в королевской семье светлый?

– Рэне, хватит болтать, займись делом!

Джен имел в виду наблюдение. А я и наблюдаю. Наблюдаю! Как мой друг взламывает королевскую сокровищницу, отказываясь отвечать на мои вопросы.

– Кто в королевской семье светлый?!

Мы люди не гордые, вопрос и повторить можем. Два, три раза, если потребуется, то и все пятнадцать.

– Принц Уиллис. – Джен метнул на меня строгий взгляд. – Ну что, довольна? Работаем дальше!

Значит, есть… Есть светлый. Мои догадки верны. И я…

– Я не буду красть этот кинжал.

Джен скривился:

– Дорогая моя, ты издеваешься? Мы вот-вот проникнем в королевскую сокровищницу, и ты говоришь, что не будешь красть кинжал?!

Я просто кивнула, без лишних комментариев.

– Рэне, ты со… – Джен замолк на середине слова.

Я тоже насторожилась.

С обеих сторон начали доноситься звуки сотен шагов и шорох одежды… Дыхание сразу же участилось, ноги приросли к полу.

– Твою… бездну! – выругался напарник и, схватив меня за руку, кинулся к двери, из которой мы вышли.

Кажется, стража здесь все-таки есть… И многочисленная.

Сердце гулко забилось в груди, отдаваясь звоном в ушах. Расстояние до двери, не превышавшее ста метров, показалось мне длиною в несколько километров. С этой стороны дверь сливалась со стенами, так что найти ее еще надо было постараться. Джен позаботился об этом и оставил на ее краю металлический крюк.

Когда мы забежали в лабиринт, шаги совсем приблизились. Меня охватил безотчетный страх, в голове засела навязчивая мысль о конце нашего бренного существования. Ведя внутреннюю борьбу сама с собой, я побежала вперед, вложив в этот забег все накопленные силы. За спиной я слышала дыхание напарника; иногда оно пропадало, а через какое-то время вновь возникало. Джен периодически останавливался, проверяя, идут за нами или нет. Я была уверена – идут. Не могут не идти. Поджилки у меня просто так не трясутся.

Преследователей стало слышно отчетливо. Радовало одно: бежать всей толпой они не смогут, только по одному, друг за другом. Можно считать, что шансы в какой-то степени уравнялись. Но спокойствия это не прибавляло. А тут еще невыносимая духота…

Я бежала, прокручивая в памяти самые яркие эпизоды своей жизни. Прощаться с ней еще рано, но кто знает – не будет ли через минуту уже поздно.

Помню, первого сентября одна девочка из моего класса потеряла портфель. Я, как Шерлок Холмс, затеяла розыски. Опросила всех возможных свидетелей, даже к директору, Николаю Петровичу, не постеснялась подойти и поинтересоваться, причастен он к пропаже портфеля или нет. Мама с папой были красные, как помидоры. Зато на записи торжественной линейки я мелькала в кадре чаще других.

Еще запомнился случай в десятом классе. Ко мне постоянно приставал Эдик Селезнев: это ты не знаешь, это ты неправильно делаешь. Потеряв терпение, я приставила его к школьному шкафу, достала заранее приготовленные дротики и сказала: либо извиняйся, либо какая-то часть твоего тела останется на стенке шкафа. Эдик предупреждение всерьез не воспринял и засмеялся. Первый дротик воткнулся в паре миллиметров от его левого уха, и Эдик выпучил глаза: «Лиса, ты что?» Второй дротик полетел в сторону правого уха. Истошное «Лис, я пошутил!» меня не устроило, и я запустила еще один дротик, но уже целясь в его «корень». Перспектива остаться без такого важного органа напугала Эдика больше, чем отсутствие ушей, и в мой адрес сразу посыпались извинения, в искренности которых я не сомневалась, поскольку в руках у меня еще оставалось три дротика.

В институте тоже было много запоминающихся моментов, и даже здесь они были. И плохие, и хорошие. Больше плохого, но помнить всегда надо хорошее.

Из воспоминаний меня вырвал яростный шепот:

– Ты не туда свернула!

Ноги притормозили, но Джен подтолкнул меня вперед, не позволив замедлиться.

– Поздно уже возвращаться. – Напарник заозирался по сторонам, словно надеялся увидеть в стене потайной проход.

И почему Джен не побежал первым? Он точно бы не повернул не туда. Чего-то подобного и следовало ожидать. Я ведь предчувствовала: что-то пойдет не так. Вот, пожалуйста! Я знала, знала… Мы погибнем… Мы точно здесь погибнем, и нас никто не найдет в этих лабиринтах. Сгнием, как листва по весне… Или по осени… Неважно!

Топот бежавшей за нами стражи громко разносился по коридору, обращая в прах всякую надежду на то, что погоня прекратится. Джен рывком втянул меня за руку в узкий проход, рассчитанный явно на маленького ребенка, но никак не на двух взрослых людей. Проход оказался не проходом, а коротким тупиком. Видимо, хотели сделать ответвление, но передумали.