— Рысь, — подумав, ответил парень. — Красивая и опасная.

— Рысь, — повторила девушка. — Но ведь вы сказали, что она еще и ласковая.

— Да.

— Тогда, может, кошка? — предложила Софа, что-то быстро рисуя на листе бумаги.

Закончив, она протянула рисунок Грише. Едва глянув на получившееся, парень радостно улыбнулся. Это было именно то, чего он и хотел. Девушка несколькими точными штрихами умудрилась изобразить лукавую кошачью мордочку. Один глаз был прикрыт, словно подмигивал, но при этом из-под верхней губы выглядывали острые клыки. А самое главное, что мордочка казалась живой.

— Вы сможете это сделать? — спросил парень, протягивая рисунок мастеру.

— Сделаю, — внимательно рассмотрев творение внучки, кивнул старик.

— Благодарю, Софа. У вас настоящий талант, — улыбнулся Гриша девушке.

Благодарно улыбнувшись в ответ, та быстро собрала свои рисунки и вышла. Между тем старый мастер, еще раз осмотрев остатки броши, поспешил вернуться к делу.

— Сколько вы готовы заплатить за работу, молодой человек?

— А сколько вы хотите?

— С учетом стоимости вашего металла наша работа будет стоить тридцать рублей ассигнациями. И это только из уважения к господину капитану Залесскому.

— Я не просто так сказал, что пришел от него, — усмехнулся Гриша. — Господин капитан очень хочет знать, кто ищет рубин величиной с перепелиное яйцо, старой огранки. Работа на сто семьдесят граней. Это аванс. Здесь за вашу работу с перстнем и за возможные сведения, — закончил Гриша, выкладывая на стол полученные от капитана деньги.

— Получается, что перстень нужен вам для дела? — осторожно уточнил старик.

— Можно и так сказать, — кивнул парень.

— Зайдите через четыре дня, юноша. Ваш заказ будет готов, — кивнул мастер, убирая деньги в стол.

* * *

Маленькая оперенная стальная стрелка, коротко свистнув, вонзилась в срез бревна диаметром в один вершок. Поморщившись, Гриша принялся прилаживать на пальцы очередную стрелку. Вот уже пятый день он мучился с этим странным оружием, но положить пять стрелок подряд в центр мишени, обозначенный пятном размером с трехкопеечную монету, не получалось. Замерший словно изваяние Лю, не открывая глаз, тихо посоветовал:

— Держи свои чувства под контролем. Очисти свой разум. Пусть он будет чистым и холодным, словно снег. Твоя кровь вскипает от злости, и ты начинаешь делать ошибки. Помни, разум всегда должен оставаться холодным.

— Я помню, мастер. Но меня бесит, что я не могу отработать правильное движение. Ведь это так просто, — взяв себя в руки, ответил парень.

— Это совсем не просто, поверь. И то, что у тебя стало получаться сразу, меня удивило. Ведь тебя раньше такому не учили. Расслабь плечо. Ты бросаешь их, как привык бросать нож. А это неправильно. Бросая стрелку, используй только кисть руки. Все остальные мышцы должны оставаться расслабленными.

Кивнув, парень уже отработанным движением зажал стрелку между пальцев и, сделав глубокий вдох, резко щелкнул пальцами, выпуская ее в полет вместе с резким выдохом. На этот раз все получилось. Стрелка вонзилась в самый центр мишени.

— Хорошо. А теперь повтори все это три тысячи раз, — сказал Лю, даже не сменив позы.

— Спасибо, мастер, — обрадованно улыбнулся Гриша.

— Ты уже опробовал свои звездочки?

— Еще нет. Кузнец отдал их только вчера вечером.

— Принеси, — последовала тихая команда, и парень, сорвавшись места, вихрем метнулся к камню, где оставил свои вещи.

Выхватив из сумки плоский, тихо звякнувший мешочек, он вернулся к камню, на котором восседал мастер Лю, и, вытряхнув из мешочка пять трехлучевых звездочек, протянул их азиату. Не открывая глаз, мастер перебрал пальцами все пять звездочек и, отложив в сторону одну, сказал:

— Эту надо как следует обработать. Один луч у нее тяжелее. Будет уходить в сторону. Остальными можешь пользоваться. Я показывал тебе, как их бросать. Попробуй сам.

Вернувшись к мишени, Гриша быстро собрал стрелки и, отойдя к воткнутой в землю ветке, обозначавшей стрелковый рубеж, принялся вертеть звездочки в пальцах, привыкая к их весу и форме. Следивший за каждым его движением мастер чуть усмехнулся, едва заметно одобрительно кивнув. Для человека со стороны он и не шевелился, но те, кто знал старого Лю давно, сказали бы, что он очень доволен.

Этот мальчик обладал всеми необходимыми для будущего мастера качествами. А его умения и желание учиться удивляли даже опытного наставника. Единственное, чего пока так и не смог понять Лю, так это то, каким видит этот мальчик свое будущее, чего хочет добиться. В то, что однажды он решится использовать полученные знания ради наживы или преступления, Лю не верил.

Этого юношу изначально воспитывали как воина. Того, чей долг защищать свою страну и свой народ, служа родине. Вложенный в него с самого детства кодекс чести оказался тем самым краеугольным камнем, вокруг которого и формировался характер мальчика. Именно это и привлекло внимание Лю. И с этого начались его размышления о том, стоит ли брать его в ученики. Тем временем Гриша, найдя самое удобное для себя положение, изогнул кисть и одним движением отправил звездочку в мишень.

К удивлению самого парня, с этим оружием у него все стало получаться с самого начала. Даже та звездочка, что отложил мастер, летела именно туда, куда он ее и посылал. Даже отклонение было совсем небольшим. Гриша принялся бросать их уже в седьмой раз, когда на поляну, где они тренировались, вывалился Семен, словно медведь в малинник, и, оглядевшись, тяжело затопал к камню, где сидел Лю.

— Это, прощения прошу, мастер. Но Григория господин капитан желают срочно видеть, — доложил он, заметно смущаясь.

— Иди, Григорий, — кивнул мастер. — Ты знаешь, что делать.

— Хорошо, мастер, — поклонился Гриша и, собрав оружие, поспешил к ручью.

Нужно было смыть с себя пот и надеть свежую рубашку. Семка, исполнив поручение, хвостом поплелся за ним. Дождавшись, когда парень умоется, он воровато оглянулся через плечо и тихим шепотом спросил:

— Гриш, а чего это ты там в мишень кидал?

— Метательные стрелки и звездочки.

— Покажешь?

— Вон, в мешочке, — кивком головы указал парень, надевая рубашку.

— Легенькие. Какой с них толк-то? — удивился Семка.

— Так это смотря куда целить, — усмехнулся Гриша. — Если в горло, так больше и не надо. И шума не будет, и добить всегда легко. Но я потом себе булатные сделать попробую. Потяжелее. Только кузню хорошую найти надо.

— А чего искать? Ты же в княжеских мастерских служишь, — с улыбкой напомнил Семен.

— И что? Там кузня другая. Да и занята она, считай, все время. А самое главное, секрет правильного булата. Разговоров-то я много слышал. А вот мастера, который его делать умеет, не видел.