Тад нахмурился и долго думал. Наконец он сказал:

– Думаю, что да... но я могу сам себя здесь провести. Этобыли слишком давно.

Лиз наклонилась вперед с загоревшимися глазами. Уильямвзирал на Алана из безопасного укрытия на коленях у матери.

– Что сказал вам Притчард? – спросила она.

– Ничего. Я попал только на его автоответчик, которыйпозволил мне сделать предположение, что этот человек еще жив – и это все. Яоставил послание ему.

Лиз откинулась назад, явно разочарованная.

– А что насчет моих обследований? – поинтересовался Тад. –Хьюм уже получил их результаты? Или он не захотел говорить вам о них?

– Он сообщил, что как только их получит, вы будете первыми,кто узнает о результатах, – ответил Алан Пэнборн. Он усмехнулся. – Доктор Хьюм,по-моему, будет противодействовать идее рассказать шерифу графства вообщечто-то.

– Таков Джордж Хьюм, – согласился Тад и улыбнулся. –«Твердый» – его второе имя.

Алан заерзал в своем кресле.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить, Алан, – спросила Лиз. –Пиво или пепси?

– Нет, спасибо. Давайте вернемся к тому, во что веритполиция штата, а во что – нет. Они не верят, что кто-либо из вас связан свозможной мистификацией, но они оставили за собой право верить, что это моглопроизойти. Они знают, что вы при всем своем желании, Тад, не смогли бы личнопроделать те вещи, что случились вчера ночью и сегодня утром. Ваш напарник могбы – тот самый, гипотетический, кто работал с магнитофоном в телефонной будке –но не вы. Вы были здесь.

– А что с Дарлой Гейтс? – спокойно спросил Тад. – Девушкой,работавшей в бухгалтерском отделе?

– Мертва. Расчленена, как он и говорил, но сперва убитавыстрелом в голову. Она не страдала.

– Это ложь.

Алан удивленно взглянул на Тада.

– Он не отпустил бы ее столь легко и дешево отделавшейся.Это невозможно после того, что он сотворил с Клоусоном. Кроме того, именно онаоказалась основным провокатором, разве вы не помните? Клоусон выложил перед нейнемного денег – их никак не могло быть очень много, учитывая состояние егофинансов – и она клюнула, разрешив коту вылезти из сумки. Поэтому нерассказывайте мне сказки, что он ее сперва застрелил, а потом разрезал начасти, и она не страдала.

– Хорошо, – сказал Алан. – Это было не так. Вы хотите знать,как это действительно произошло?

– Нет, – тут же сказала Лиз.

Наступил момент тяжкого молчания. Даже близнецы, казалось,ощутили нависшую атмосферу в комнате; они смотрели друг на друга с выражением,очень похожим на глубокую печаль. Наконец Тад произнес:

– Можно мне снова спросить: во что вы верите? Во что выверите сейчас?

– У меня нет теории. Я знаю, что вы не делали магнитофоннойзаписи высказываний Старка, поскольку аудиоусилитель не обнаружил никакого шумаот ленты, а ведь это устройство четко воспроизвело даже объявления диктора настанции Пенн, что поезд «Пилигрим» на Бостон подан для посадки на путь номертри. И этот поезд действительно туда подавался сегодня днем. Посадка началась вдва тридцать шесть пополудни, и это как раз соответствует времени вашеймаленькой беседы со Старком. Но мне даже и не требуется всего этого. Если быразговор со стороны Старка был записан, либо вы, Тад, либо Лиз тут жепоинтересовались бы, что показал усилитель, как только я сообщил об егоиспользовании. Но никто из вас этого не сделал.

– Все это так, но вы по-прежнему не верите в это, ведь так?– сказал Тад. – Я имею в виду, как вы мечетесь и крутитесь – достаточно хотя бытого, что вы действительно стараетесь выйти на этого доктора Притчарда – но вына самом деле не сможете всегда придерживаться какой-то средней линии во всемпроисходящем, ведь это просто невозможно? – Голос Бомонта звучал расстроенно игрустно чему он сам несколько удивился.

– Сам парень допустил, что он не Старк.

– О да. Он был здесь чрезвычайно искренен.

– Вы ведете себя так, словно это вас ничуть не удивило.

– Не удивило. А вас?

Честно говоря, да, удивило. После всех этих преступлений ибед, после доказательства факта идентичности ваших дактилоскопических иголосовых отпечатков...

– Алан, на секунду обождите, – прервал его Тад.

Алан сделал паузу, вопросительно глядя на Тада.

– Я сказал вам сегодня утром, что подозреваю Джорджа Старкав совершении этих убийств. Ни мой сообщник, ни психопат, который изобрел способпередавать чужие дактилоскопические отпечатки, не соответствуют тому описанию,которое дал я, и которое подтвердилось при опросе свидетелей – и вы все еще неверите мне. А сейчас?

– Нет, Тад. Мне бы хотелось определенно ответить на этотвопрос, но лучшее, что я могу сказать: «Я верю, что вы верите».

Он поднял взгляд на Лиз.

– Вы оба.

– Я буду стремиться узнать правду, – сказал Тад, – хотя врядли что-нибудь другое в меньшей степени позволит мне остаться в живых, как имоей семье. И сейчас моему сердцу радостно было хотя бы услышать, что у вас неттеории, Алан. Это немного, но все же шаг вперед. Я пытаюсь показать вам, что выможете говорит сколько угодно об отбрасывании невозможного и принятия того, чтопосле этого остается, как бы невероятным оно ни оказалось, но здесь это неработает. Вы не принимаете Старка, а он и есть то, что остается, когда выотбросите все постороннее. Позвольте мне прибегнуть к такой аналогии, Алан: еслиу вас слишком много доказательств наличия опухоли в вашем мозгу, вы пойдете вгоспиталь и ляжете на операцию, даже если шансы на то, что вы останетесь живы,не столь уж и высоки.

Алан открыл рот, покачал головой и остановился. В гостинойвновь слышались лишь тикание часов и возня малышей. Тад внезапно ощутил, чтоздесь он прожил всю свою взрослую жизнь.

– С одной стороны, у вас уже имеются достаточно вескиедоказательства для проведения серьезного расследования, – резюмировал ситуациюТад. – С другой стороны, вы получили ничем не подтвержденное утверждение потелефону, что он «пришел в себя» и «теперь знает, кто он есть». И все же высклоняетесь принять на веру именно это утверждение вместо доказательств.

– Нет, Тад. Это не так. Я не принимаю никаких сообщений иутверждений прямо с ходу – ни ваших, ни вашей жены, и уж еще меньше техутверждений, что сделал человек, который звонил вам. Мой выбор остается ещеоткрытым.

Тад показал пальцем через плечо на окно. За развевающимисялегкими занавесками они могли видеть патрульную полицейскую машину сполисменами-охранниками.