— Вовсе я не шуткую, — обиделсясекьюрити. — Че вчера на собрании дудели: у нас контингент престарелый,ихние родственники бешеные рубли за бабок платят, наша задача, штоб те вцелости и сохранности жили. Мало ли кто припрет с преступной целью. Тюкнутбабульку по башке молотком, лишимся клиента, а зарплата-то у меня сдельная, нетстарух — прощайте рублики.

Дежурная стала похожа на спелую свеклу.

— У меня с собой лишь небольшойпрезент, — быстро сказала я, — коробочка конфет. Никаких убойныхинструментов в сумочке, вот, смотрите.

— Леня хохмит, — каменным голосомпроизнесла девушка, — сейчас он молча отведет вас в сорок первую квартируи вернется ко мне.

Теодора Вольфовна совершенно не удивилась,увидав на пороге незнакомую женщину.

— Здравствуйте, — вежливо сказалаона.

— Ваш адрес мне дала МайяЛеонидовна, — быстро выпалила я, кладя на стол коробку «Ассорти».

— Майечка? — заулыбаласьБлюм. — Святая девочка! Не всякая дочь так за матерью смотрит. Давайте чаюпопьем, у меня кухонька имеется, маленькая, правда, но зачем старухе большоепространство? Да я и в столовую еще могу спускаться.

Мы довольно мило поболтали о пустяках, потомТеодора Вольфовна спохватилась.

— А вы пришли лишь передать привет отМанечки или дело какое имеете? — по-птичьи наклонив голову, спросиластарушка.

Оставалось лишь удивляться проницательностипожилой женщины.

— Если разрешите, расскажу вам однуисторию, — ответила я. — Надеюсь, вы не разволнуетесь от не слишкомприятных воспоминаний.

— Деточка, — мирно ответилаБлюм, — когда жизнь постоянно пинает тебя и подставляет подножки, современем вырабатывается иммунитет от любых стрессов. Начинайте своеповествование.

То ли Теодора Вольфовна великолепно умеладержать себя в руках, то ли она и правда имела прививку от неприятных эмоций,только старуха вполне спокойно выслушала мой рассказ, расправила на коленяхтвидовую юбку и сказала:

— Действует проклятие. Не верила я в этиштуки, но, как жизнь показала, не все вранье в старых преданиях.

— Простите, не понимаю, вы о чем?

Блюм снова поправила юбку.

— Я выслушала вас не перебивая, теперьнаберитесь терпения, я расскажу вам про принца и принцессу. Дело давно минувшихдней, плюсквамперфект, как говорят немцы, я и не предполагала, что кому-нибудьстану расписывать семейную легенду. Вообще говоря, она похожа на сказку, ноесли вспомнить, что случилось со мной, то легко поверится во всякую чертовщину!

Родители Теодоры были этническими немцами, новсю свою жизнь Вольф и Роза Блюм прожили в Москве. Иногда мама рассказываладочери об Анне Монс, любовнице Петра I, что якобы эта девушка имела горничнуюАмалию, которая является пра-пра…бабкой Теодоры. Но подтвердить илиопровергнуть эту версию документально невозможно.

Теодора росла в большой, дружной семье, у нееимелась двоюродная сестра Моника, и девочки, почти ровесницы, крепко дружили.

Никаких особых притеснений на национальнойпочве Теодора не знала, во Бремя Отечественной войны ее с мамой эвакуировали вСреднюю Азию, а папа, хороший врач, служил в госпитале, отчего-то никаких гоненийсемья не испытала, ее члены спокойно пережили тяжелые сороковые годы ивернулись в столицу. Потом маленькая Тео пошла в школу, папа стал работать вбольнице, а мама помогала ему. Огонь войны не тронул и родителей Моники. Вобщем, семейству Блюм повезло до невероятности. 9 мая 1945 года они встречали вполном составе, радуясь Победе над фашистской Германией.

Конечно, Блюм были немцами. Они передавали изуст в уста семейное предание об Анне Монс, но никаких реликвий, вроде портретовили испещренных надписями древних Библий, не имели и считали себя советскимилюдьми, а, как известно, в СССР проживали одни интернационалисты. В паспортах иу Вольфа, и у Розы, и у Теодоры в графе «национальность» стояло слово«русский», «русская». Впрочем, Тео не задумывалась о своей национальнойпринадлежности, была, как все, пионеркой, комсомолкой. Некие сложности девочкаиспытала лишь при поступлении в институт. Председатель приемной комиссииповертела в руках анкету и с явной издевкой спросила:

— Блюм?

— Да, — кивнула девочка.

— Теодора Вольфовна?

— Да.

— Русская?

— Да, — снова подтвердилаабитуриентка.

— Ну и люди, — поморщиласьтетка, — прям смешно!

— Что-то не так? — насторожиласьТео.

— Национальность по матери вписали?

Теодора пожала плечами:

— У меня и мама, и папа русские.

— Вольф Блюм? Русский? — неуспокаивалась преподавательница. — Кто же мальчику такое имя дал? И откудафамилия?

Наивная Тео изложила семейную легенду про АннуМонс. Документы у нее приняли, но на экзаменах девочку срезали, пришлось ейпоступать на работу.

— Ничего, — сказала Роза, — непереживай, за год подготовишься и повторишь попытку. Куда тебе торопиться, ведьне мальчик, в армию не возьмут. Вот Моника на второй раз попала, куда хотела.

Пример двоюродной сестры вдохновлял, но уже вноябре мама перестала указывать на Монику как на маяк, потому что ее племянницавлюбилась, причем в крайне неподходящего, на взгляд всех членов семьи, мужчинупо имени Валерий.

Кавалер был очень хорош собой (сейчас бы егоза внешность назвали «мачо») и имел за плечами срок, отбытый в колонии. Дальшев его анкете шли сплошные отрицания. Родители? Нет. Образование? Нет. Работа?Нет… Ну а теперь скажите: если ваша дорогая дочь или племянница приведетподобного женишка, как отреагируете? Неужели спокойно начнете потчевать субъектачаем?

Крепко взявшись за руки, Блюм решили вернутьблудную Монику в лоно фамилии. Для начала мама велела Тео:

— Ты теперь везде ходишь с сестрой.Постоянно, даже если она тебя прогонять начнет. Не оставляй их вдвоем, поняла?

— Конечно, мамочка, — закивалапослушная Теодора и выполнила приказ родительницы.

Эх, если бы Роза знала, к чему приведет еестрастное желание вырвать племянницу из лап уголовника! Не прошло и недели, какТео влюбилась в Валерия, и тот, недолго думая, мигом забыл о Монике и переключилсяна ее родственницу.