– Мы можем использовать Лейфа, – неожиданно сказал Мариан.

– Нет! – Голос Кордии прозвучал резко, даже агрессивно.

– Ты даже не знаешь, что я хотел сказать, – начал Мариан, но Кордия замотала головой.

– Давайте обсудим это утром? – предложила она и закашлялась.

– Кордии бы принять ванну и лечь в постель, – сказала Грета. – Да и вам, ваше чародейство, тоже пора отдохнуть, ведь завтра особенный день, сил много потребуется.

Мариан кивнул и, подхватив ведьму на руки, понес к карете. Та лишь успела возмущенно пискнуть, а потом обняла за шею. Дор проводил их взглядом и медленно пошел к своей лошади. Огоньки, вспыхнувшие от магии Кордии, замерцали и тут же погасли. Грета суетливо собирала вещи, складывая их в сундук, а потом затушила костер.

Дор забрался в седло и, дождавшись, пока карета тронется, поехал следом за ней.

Во дворец они вернулись под утро. Дор пропустил вперед чародея и девушек. Кордия воспротивилась, чтобы Мариан нес ее на руках. Пошатываясь и через раз спотыкаясь, шла сама, гордо вскинув голову. Это позабавило герцога, он даже не стал скрывать улыбки. Дочь первого лорда Кассии здесь, ему до сих пор в это не верилось. Когда шаги магической троицы стихли и Мариан захлопнул дверь в свои покои, Дор двинулся к себе. Он думал сперва зайти к Мальвине и устроить ей разнос за молчание и сокрытие важной информации, но понял, что слишком устал для такой эмоциональной нагрузки, и решил, что сперва хорошо бы выпить вина и умыться. А еще он замерз и хотел спать. Эти простые ощущения заставляли его верить, что он обычный человек и не несет никакого проклятия, которое может уничтожить толпы людей.

Войдя в покои, Дор замер на пороге. У окна, закинув ноги на стол, с задумчивым видом сидел Бальтазар. Увидев герцога, он бросил на него взгляд и тут же переключился на свои ногти, словно ничего важнее их для него сейчас не существовало.

– Вот уж не думал, что тебе есть у кого пропадать по ночам, – сказал Бальтазар.

– Что ты здесь забыл? Кто тебя пустил сюда?

– Ой, не начинай, ваша светлость, ведь не в первый раз уже! – поморщился Бальтазар. – Новость у меня есть. Не особо приятная, требующая интимности.

– Все так плохо? – вздохнул Дор, и у него заныло под ложечкой. Должен же быть лимит у неприятностей! Ведь нет ничего бесконечного. Или есть?

Бальтазар швырнул на стол сложенное вчетверо письмо со сломанной печатью. Еще не взяв его в руки, Дор понял, кто его писал. С тяжелым сердцем он взял бумагу в руки и быстро прочитал. Не поверил своим глазам и перечитал еще раз.

– Миленько, правда? – белозубо улыбнулся Бальтазар.

– По какому праву ты решил, что должен вскрыть письмо принцессы Дилены? – вскипел Дор. – С каких пор тебя стала волновать королевская переписка? Я не давал тебе таких поручений.

– Но ведь как вовремя это произошло! – с невозмутимым видом ответил Бальтазар. – Разве бы ты иначе узнал о предательстве невесты короля и ее сговоре с врагами?

– Это еще ничего не доказывает, – сказал Дор и снова перечитал письмо. В том, что почерк был схож с почерком принцессы, он не сомневался, но говорить об этом с бывшим разбойником не хотел. Особенно после всего, что произошло с его участием.

– Я бы на твоем месте как можно скорее избавился от такой гостьи.

– Ты не на моем месте.

– У тебя ко мне какие-то претензии? – поднявшись, спросил Бальтазар и шагнул к герцогу. – Если так, скажи. Возможно, я смогу все объяснить.

Раньше бы Дор повелся на такое предложение, но не в эту ночь. Он бросил на Бальтазара холодный взгляд и прошел к окну, чтобы распахнуть его. Ему вдруг стало тяжело дышать, перед глазами поплыли алые искры.

– Ты не знаешь, где Мина? Не смог найти ее, и никто мне не сказал, куда она могла пойти, – проговорил Бальтазар, не в силах скрыть тревоги.

– Я не слежу за твоей сестрой, – небрежно ответил Дор и вспомнил мертвую Мину. – Наверное, поручили какую-то работу.

– Она служит только Кордии, – напомнил Бальтазар. – У нее нет других обязанностей во дворце. Ты ведь только ради этого забрал ее сюда.

– Почему бы тебе не спросить об этом у Кордии?

– Или у ее новой служанки? – осведомился Бальтазар, глядя Дору в глаза. – Не держи меня за идиота, хорошо? Я все замечаю и всегда в курсе всех дел.

– Что заставило тебя вскрыть письмо принцессы Дилены?

– Тот, кто его доставил, – ответил Бальтазар и покинул покои герцога, оставив его в неизвестности, кто был курьером, словно желая наказать за то, что он скрыл от него правду о Мине.

Дор мог бы позвать слуг и приказать задержать своенравного разбойника, но не стал этого делать. Подозрения герцога на его счет начали обретать конкретную форму. Стянув с себя маску и шляпу, Дор швырнул их в дальний угол. Расстегнув рубашку, упал в кресло. Ему нужна была передышка, чтобы понять, что делать дальше.

Заспанную Мальвину герцог застал в ночной сорочке и чепце. В глазах ее отразился страх – еще бы, ведь Дор никогда не приходил к ней в спальню на рассвете.

– Что… что случилось? – пролепетала Мальвина, позволяя ему войти в покои и закрыть за собой дверь.

Дор перевел взгляд на Мальвину, которая нервно потирала руками плечи. В другое время герцога бы это позабавило, но сейчас он был слишком зол, чтобы смеяться. – Ты понимаешь, что своим молчанием подставила под удар всех?! Ты должна была примчаться ко мне быстрее ветра, после того как увидела Кордию и поняла, кто она!

– Я хотела дать ей шанс быть честной. В конце концов, она дочь первого лорда и достойна этой малости с моей стороны! – вскинув подбородок, сказала Мальвина. Она уже взяла себя в руки и вернула самообладание.

– Ты понимаешь, что будет с Аталаксией, когда станет известно, что дочь первого лорда живет во дворце короля Дамьяна? Ты об этом подумала?! – громыхнул Дор, и хрусталь на полках дрогнул, издав тихий звон.

– Отец очень любит Кордию, – тихо сказала Мальвина. – Он очень страдал, когда она пропала. Долго искал дочь, никак не мог смириться с тем, что не знает, что с ней. Не думаю, что произойдет катастрофа, когда он узнает, что девочка жива. Напротив, будет очень счастлив.

– Ты сообщила ему, – обреченно проговорил Дор.

Мальвина шумно сглотнула и сделала шаг назад, словно испугалась того, что он может ее ударить. Дора это задело, потому что при всей своей славе чудовища он бы никогда не поднял руку на женщину, даже если бы был взбешен до крайности.

– Я не могла промолчать, – прошептала Мальвина.

– Как давно ты это сделала?

– Вчера, – тяжело дыша, сказала Мальвина. – Я поняла, что Кордия сама никогда не отважится вернуться к отцу, поэтому решила взять это на себя. Он должен знать, что его дочь жива.

– Какой тьмы тебя волнует душевное состояние первого лорда?! – проорал Дор, задыхаясь от негодования. Он прикидывал, успеет ли перехватить гонца до того, как проклятое письмо будет доставлено. – Ты о своем короле подумала? О других людях, которым придется расплачиваться жизнью за твое откровение? Если уж так не терпелось порадовать этого тирана, могла бы посоветоваться со мной или Марианом!